— Ты не можешь вернуть прошлое.
Джинни уставилась на нее покрасневшими от слез глазами.
— Все что ты можешь — идти вперед. И надеяться, что он пойдет вместе с тобой. — Гермиона пристально посмотрела на нее. — А если нет…
Джинни зажмурилась, будто не могла вынести этих слов.
— Джин, все будет хорошо. Не существует такого человека, кто сможет дать что-то, чего нет в тебе самой. — Повторила она слова Северуса… наверное, она все-таки поверила в них. — И ты никогда не останешься одна… потому что тебя окружают люди, знающие, что такое потерять друзей, семью — людей, которых они любят. Позволь себе горевать и просить о помощи. Не полагайся на магию. Магия не может все исправить. На самом деле, часто она только усугубляет ситуацию.
Джинни кивнула, взглянув на Гермиону полными тревоги глазами, прежде чем броситься вперед и обнять.
— Мне так жаль, — зашептала она ей на ухо. — Я знаю, тебе тоже досталось. Я чувствовала, что ты несчастна. Но ты всегда казалась такой отстраненной. У меня не было ощущения, что я могу поговорить с тобой об этом, хотя мне следовало… спросить и выслушать тебя, как сейчас ты меня… — Ее объятья стали крепче. — Я сгорала от ревности… И ничего не могла с собой поделать. Все, что я вижу в тебе — это ту, кем я всегда хотела быть. Я даже не могу пробежаться, не сломав нос.
Гермиона рассмеялась. И Джинни тоже. Грубо и отрывисто. Но их смех шел от чистого сердца.
Наконец Гермиона выпрямилась и облокотилась затылком о ствол.
— Все в порядке, Миона?
Взглянув на подругу, Гермиона заметила на ее лице неподдельное беспокойство. И, кивнув, улыбнулась.
— Думаю, со мной все будет хорошо.
***
Ступени почти терялись в мраке, но кто-то определенно находился за плотно закрытой дверью — оттуда доносилась еле слышимая дискуссия и череда разномастных голосов.
Интересно, они сильно удивятся, увидев ее?
Она пропустила две встречи подряд.
Они вообще заметили ее отсутствие? Хоть немного волновались за нее?
Возможно, нет.
В конце концов, это был всего лишь литературный кружок.
Медленно спускаясь по лестнице, она чувствовала, как сердце выпрыгивало из груди одновременно с каждой пройденной ступенькой, пока не забилось о глотку, словно запертый в чулане боггарт.
С кем она столкнется за порогом?
Гермиона получила разрешение снова посещать кружок — профессор Макгонагалл дала добро; более охотно, чем ожидалось — без сомнения, под влиянием того, что Гриффиндор наконец вернул потерянные баллы… а так же, как ей показалось, отчасти чтобы насолить директору.
А как же сам Снейп?
Гермиона всего лишь мельком видела его.
Знал ли он, что она придет? Придет ли он сам? Или он уже достаточно, по его мнению, запугал ее Министерством, чтобы явиться на встречу?
Засунув руки в карманы, она почувствовала, как пальцы сжали мягкий мешочек — уменьшенный пакет со всем необходимым… рассчитанным недели на две.
Хватит ли ей времени?
Она оставила записку, в которой говорилось, что она у бабушки. На это у нее не было разрешения, но Гермиона надеялась, что если кто-нибудь начнет ее искать, то это хоть немного запутает следы. Конечно, бабушка не выдаст ее… да и вообще вряд ли подтвердит само существование Гермионы. Ирония заключалась в том, что она была под такой же «защитой», что и ее родители, и больше не нуждалась в «помощи» Гермионы… разрушительные последствия старческой деменции позаботились об этом.
Гермиона крепче сжала мешочек и сделала долгий, медленный вдох, собирая остатки храбрости. Вот она и воспользовалась своим собственным советом… пришла за помощью. Просто это была не совсем та помощь, о которой она говорила Джинни. Помощь, в которой она нуждалась, предполагала большой риск — как для нее самой, так и для человека, которого она собиралась вовлечь. Это было слишком… даже для нее — просить кого-то, особенно того, кого она едва знала… но у неё просто не оставалось выбора, она бы не справилась в одиночку! Гермиона была твердо убеждена, что он позаботится о ней. Он подолгу слушал ее… так терпеливо… и без осуждения. Он держал ее за руку, гладил по плечу, пока она рыдала. Она чувствовала их близость — конечно, не такую близость, как с Северусом… она вообще сомневалась, что когда-нибудь снова испытает к кому-то такие чувства… да и обстоятельства были слишком необычными. В любом случае это был уже пройденный этап — как морально, так и физически.
Если он поможет ей, приютит ее, хотя бы на две недели… она надеялась, что этого времени хватит, чтобы разобраться и найти решение. Она положила в другой карман свои записи, а так же кипу руководств, украденных из библиотеки Хогвартса — сотни страниц с исследованиями. Ей нужно было расшифровать одно заклинание, но легкая на первый взгляд задача осложнялась тем, что приходилось буквально по крупицам собирать нужные сведения, что не могло не сказаться на времени, затрачиваемом на поиски решения. Похоже, кто-то позаботился о том, чтобы со временем зашифровать или видоизменить эти знания. Но у нее было предчувствие, что она уже близко…
Гермиона потянулась к дверной ручке.
Если он откажется, то она снимет номер в отеле. Конечно, придется попыхтеть, и это будет менее безопасно по сравнению с тем, чтобы, например, спрятаться за спиной близких по духу магглов (даже если вполне конкретного маггла)… но нельзя было мешкать… надо было действовать прямо сейчас.
Приоткрыв дверь, она быстро оглядела комнату.
Он был там.
И еще с десяток других.
Северуса не было.
Она вздохнула. И шагнула внутрь.
На глаза навернулись слезы от теплоты их приветствия и сердечности объятий. Решившись на более смелый план, она не стала менее ранимой. В конце концов, она не видела их целую вечность.
Когда она перевела на него взгляд, он кивнул в знак приветствия. Без улыбки… хотя он редко улыбался. Но его взгляд был таким пристальным, что ей показалось, будто он видит ее насквозь.
Вздох.
Она придвинула к нему стул. И села. Слух обострился. Дыхание участилось. Она была готова влиться в дискуссию. И та возобновилась в мгновении ока. Они начали новую книгу. Новую историю.
Глубокую… но легкомысленную… подростковую… но не менее содержательную…
Их мнения и критика накатывали на нее теплой, дружеской волной. Ее пальцы коснулись его предплечья, скользнув к запястью, прежде чем обхватить ладонь. Он не убрал руку. Она прикрыла глаза.
Вдруг дверь открылась.
— И Сэм тоже вернулся, — раздался голос со стороны.
Гермиону парализовало.
Он стоял там — в дверях — скользя мрачным взглядом по комнате, пока не достиг ее фигуры… и замер на ней. Он не произнес ни слова, просто пробрался в дальний конец комнаты и занял привычное место в тени. Наблюдая за всеми… наблюдая за ней.
О чем он думал… сейчас? Он ревновал?
В конце концов, она держала за руку другого мужчину.
Или ему было все равно? Волновался ли он хоть когда-нибудь? Или это было просто ещё одним сраным заданием? Она была очередной сраной интрижкой? Но тогда почему он спас ее? Почему не позволил спрыгнуть с башни?
В конце концов, он бы махом решил свои проблемы.
Скорее всего, он еще пожалеет о своей беспечности.
В комнате начали переговариваться между собой. Казалось, появление «Сэмюэля» каким-то образом нарушило общую атмосферу, не только для нее.
Гермиона решила рискнуть.
— Можно с тобой поговорить? — Наклонившись, прошептала она в каштановые кудри, обрамлявшие его ухо.
Он слегка наклонил голову. На мгновение ее губы коснулись теплой кожи, и она облизала их… машинально… словно попробовала его на вкус.
Неужели Снейп был прав? Неужели ей суждено так низко пасть? Неужели источник этой чувственной потребности, этого первобытного желания все это время был заперт внутри, выжидая, чтобы кто-то, подобный этому мужчине, постучал в дверь?
Без сомнения, она чувствовала это. Вожделение. Тело, привыкшее к вниманию и интенсивности снейповских ухаживаний, а так же внезапное отсутствие этих ласк наполнило каждую клеточку острой тоской. Ее затягивало в водоворот сносящего крышу желания, которое следовало задавить на корню, чтобы не порушить так тщательно продуманные планы.