Он кивнул. Она боролась с животной потребностью поцеловать его. И смогла сдержаться.
Нежно потянув его за руку, она встала и повела их к дивану, стоявшему в дальнем углу, как можно дальше от «Сэмюэля». Их невозможно было услышать, но она все равно боялась, поэтому прижалась к нему, сохраняя приглушенный тон, и начала неистово шептать ему на ухо.
Это был поток слов, которые, как ей казалось, можно было истолковать лишь как бред сумасшедшей. Но она не могла остановиться. Она должна была поведать ему все — о своем магическом статусе, рассказать свою историю, поделиться своим затруднительным положением, молить о помощи… и пообещать… открыться ему… полностью, показать то, что сведет его с ума. Она чувствовала себя достаточно уверенно… во многих смыслах… чтобы так высказываться.
Он напрягся, когда прозвучали последние слова. Она никогда раньше не вставала на столь зыбкую почву. Но она чувствовала свое могущество. Она была уверена в себе. Теперь она понимала, какой властью обладала.
И хотя она чувствовала напряжение в его теле, он не проронил ни слова за все время ее монолога. Так же, как и она, в свою очередь, не смела поднять взгляд, опасаясь того, что могла увидеть. Но когда она все-таки взглянула на него, с трепетом откинувшись на спинку, то провалилась в омуты его прекрасных глаз. Он не был традиционно красив. Он даже не был ее «типажом». Но было в нем что-то такое, что невыносимо притягивало, заставляя чувствовать себя мошенницей… или даже шлюхой.
Как она могла так легко переметнуться? От одного мужчины к другому, а потом обратно? Как она могла утверждать, что влюблена, и в то же время была готова отдаться другому?
Но у нее не было времени на размышления, так как его ответ внезапно застрял комом у нее в горле.
— Я помогу тебе.
Ни вопросов. Ни пренебрежительных замечаний. Ни намека на неуверенность.
Она бросилась вперёд и поцеловала его. Просто не смогла сдержаться. Облегчение было слишком велико. И его губы были такими мягкими, почти нереальными для мужчины, и его вкус был таким… сладким… привычным. Пальцы скользнули вверх по его шее… по линии подбородка… к щеке… и замерли…
Осознание поразило ее, как гром среди ясного неба. Отскочив назад, она приглушенно вскрикнула, зацепив ногой столик и опрокинув стоявший на нем светильник. Но при свете лампочки, лишенной абажура, на его лице все равно не отразилось то, что почувствовала ее рука… шрам… тонкая горизонтальная линия, пересекавшая плоть.
А потом его палец почти незаметно приподнялся, и глаза мгновенно сменили цвет, с кристально синего в бездонно чёрный.
— Черт… не может быть, — чуть не задохнулась она. — Это ты.
========== Глава 22: Переломный момент ==========
— Что случилось, Гермиона?
Она почувствовала, как чья-то рука опустилась ей на плечо. Перед глазами возник изгиб женского бедра, спустя мгновение скользнувший вперед, став неким барьером между Гермионой и мужчиной, сидевшем напротив. Да, смелости ей было не занимать. Это было первое, что пришло Гермионе в голову. Наверняка её распределили бы в Гриффиндор… если бы она не была магглой.
Но, к сожалению, храбрость ее не спасла. Мужчина вскочил с дивана, выхватив на ходу палочку. Ловкий взмах — и вся группа остолбенела, застыв с перекошенными от недоумения лицами. Несмотря на страх, Гермиона не могла не заметить иронию в сложившейся ситуации. Присутствующим было не все равно. Они искренне переживали за неё. Даже Сэмюэль вышел из тени и, казалось, направлялся в ее сторону. Но, конечно, ему не суждено было до нее добраться. Никому из них… кроме него — человека, которому ей никогда не следовало доверять… того, кто с каждым ловким взмахом превращался в до боли знакомого волшебника.
Он уверенно двинулся вперед, направляя палочку от одного присутствующего к другому и безжалостно стирая их воспоминания, пока не вернулся к той, чья рука все еще успокаивающе лежала на ее плече. К сожалению, Гермиона не успела отблагодарить ее за беспокойство.
Он подошел к женщине со спины, приставив палочку к виску. И неотрывно смотрел на Гермиону на протяжении всего времени, пока препарировал чужое сознание. Это было предостережение — демонстрация силы. Он полностью владел ситуацией. Он сам регулировал глубину воспоминаний и информацию, которую необходимо уничтожить… и, соответственно сам определял то, что с его позволения теперь будет о ней известно.
Гермиону поразило то, что он снова лишил ее права на принятие решений, связанных с собственной жизнью. Он не дал ей покончить с собой. Теперь он без ее спроса решал, будет ли она присутствовать в умах — и, возможно, в сердцах — других людей. Нет, ни один человек в мире не должен был обладать такой властью, и все же она сделала то же самое. Но разница была в том, что она сделала это из добрых побуждений.
Он же выполнял приказ Министерства — приказ этих безликих, бессердечных людей. Она презирала его за это.
Потянувшись за палочкой, Гермиона вдруг взвыла от отчаяния. Он опередил ее. Огромная ладонь ухватилась за запястье, сжав руку в стальные тиски, в то время как другая скользнула ей за спину, вынимая палочку из заднего кармана джинсов — точно так же, как в ту первую ночь. Увидев суровое выражение его лица, она вдруг поняла, что, несмотря на то, что между ними было, теперь перед ней стоял тот равнодушный, замкнутый и отстранённый человек, каким она его знала с самого начала. Он идеально сыграл свою роль. Он был идеальным шпионом. Слишком хорошим, как оказалось, чтобы бросить это дело. И все же…
— Министерство знало, что ты спал со мной? — храбро выпалила она, приподнимаясь на носках, чтобы взглянуть ему в лицо.
Попав в поле его зрения, она заметила, как сверкнули его глаза, прежде чем он придирчиво заскользил ими по ее лицу, дотошно изучая каждый изгиб, каждую чёрточку, после чего, казалось, сделал какой-то вывод, от которого ушёл еще глубже в себя. Резко развернувшись, он дернул ее за запястье и потащил к двери. Она не сопротивлялась. В этом не было смысла. Но она определенно не собиралась молчать.
— Похоже, что «нет», — огрызнулась она ему в спину, когда он выволок ее из помещения.
Прижав Гермиону к стене лестничной площадки, он удерживал ее на месте, пока произносил заклинание, снимающее остановку времени, а затем, щелкнув по замку и заперев тем самым дверь, практически пронес ее тело вверх по лестнице, прежде чем поставить на ноги и подтолкнуть, вынуждая пройти через следующую дверь в тускло освещенное кафе.
Быстро обходя столики, он вел ее к выходу. Прохладный вечерний воздух ударил в лицо, когда она, споткнувшись, вывалилась на пустынную улочку.
Вдалеке виднелись люди, вернее их силуэты, идущие в противоположном от них направлении. Но звать на помощь не было смысла — не сейчас, когда он крепко сжимал ее предплечье одной рукой, пока вторая была опущена вниз вместе с зажатой палочкой и нацелена ей в бедро. Они двигались слишком быстро, пробираясь сквозь затененные участки домов, прежде чем резко свернуть в переулок, из которого судя по всему он планировал аппарировать.
Пакет, лежавший в кармане, отскакивал от бедра в такт ее торопливой походки. Она собрала свои вещи всего несколько часов назад, влекомая надеждой, переполненная волнением… Но была встречена лишь насмешкой. Он насмехался над ее отчаянной наивностью — над ее глупыми мечтами найти кого-то, кто возьмёт ее под свою защиту.
Она выбрала не того мужчину. Как оказалось, наоборот — того, кто больше остальных поспособствовал ее провалу. И когда он затащил ее в темную нишу между двумя зданиями, притягивая к груди для аппарации, она посмотрела ему в глаза и поняла, что он не собирался ей помогать.
Мгновение спустя, когда треск статического электричества все еще звенел в ушах, она распознала силуэт Хогвартса и попятилась, пытаясь вырваться из его хватки.
— Я не вернусь, — прорычала она, выкручивая руку в тщетной попытке высвободиться.
Он бесстрастно наблюдал за ней, позволяя бороться еще несколько мгновений, прежде чем с раздражением отвернуться и потащить ее по залитой лунным светом дороге.