Окончив речь, Сархай пружинисто поклонился и легко прошел на место, указанное тойоном Джэлмэ. Неуловимо быстрым движением он распахнул оторочку из пушистого меха на груди и подхватил чашку с чаем, взгляд же его был скрещен со взглядом тойона.
– Ты возник в самое нужное время, добрый человек, – поощрительно заговорил тойон. – Эхо того, что ты сообщил, только что долетело в наши края, и начат сбор войска. Теперь я уверен, что мы на верном пути… Пей чай и говори: что думают там о нашей силе? – Тойон кивнул головой в сторону выхода. – Они по-прежнему считают нас сборищем бродячих разбойных племен? – Джэлмэ догадывался о многом.
– Так, тойон Джэлмэ, – мягко улыбнулся гонец. – Они уверены, что походя раздавят и рассеют нас…
– А подстрекатели кто: Джамуха и Тохтоо-Бэки?
– Твой ум летает выше сокола, тойон: по словам этих людей и судят о нас. А Джамуха и Тохтоо-Бэки аж приседают от нетерпения разбить нас силами найманов, торопятся в поход, чтоб одержать победу до наступления большого зноя, чтоб успеть подыскать место для стоянки! – отвечал Сархай, и в глазах его плясали то ли лукавые искорки, то ли отблески домашнего огня. – Глупцы!
– Глупцы… – согласился тойон и до хруста пальцев сжал ременную плеть в правой руке. – Найманы их и погонят впереди себя в бой… А что же остальной народ, догор? Те же мысли?
– Судя по тому, что остальной народ запасается привычной пищей, а кочевники поспешают в сторону гор– это бегство от войны и тревога… Отток таков, что войскам приходится сдерживать его силой. Наши люди, укорененные во вражеских войсках, говорят, однако, что среди мэркитов многие решительно настроены биться с нами насмерть. «Наступают времена, когда решится, кому жировать на этой земле», – говорят они. Люди нашего недруга Джамухи тянут в разные стороны. Одни твердят, что мы должны жить вместе, как стрелы в одном колчане, что все мы некогда стояли под крылом Тэмучина и тем были сильны…
– Полного согласия нет, – довольно произнес тойон Джэлмэ. – А самого-то Джамуху довелось увидеть?
– Видел. Он почти не изменился: силен, ловок, опытен, как девятитравный жеребец. В один присест может съесть стяг мяса. Зато Тохтоо-Бэки как-то подвялился, лицом почернел, глаза запали внутрь прошлого…
– Ты умен и наблюдателен, купец, – скупо похвалил тойон, наблюдая за тем, как его похвала отразится на лице Сархая: тот принял слова Джэлмэ с достоинством. Он склонил пред тойоном голову и произнес:
– Ты вскормил мое сердце, тойон.
Вежливо помолчав и тем самым давая Сархаю сделать глоток чаю, тойон спросил:
– Что найманы?
– Найманы весьма способны к торговле, а что касается их воинских способностей, сказать затрудняюсь, тойон Джэлмэ. Мне показалось, что они медлительны, нерасторопны в строю…
– Тс-с-с! – тойон предостерегающе поднял вверх кулак с зажатой в нем плетью: он услышал голоса за стенами юрты и, прислушавшись, определил их. – Пусть войдет Усунтай! – крикнул он и пояснил Сархаю: – Пришел мой сын Усунтай-долговязый…
Совсем юный воин вошел в юрту, скользнул взглядом по лицу Сархая и произнес:
– Отец, тебя зовет хан.
– Слышу. Уходи, – он дождался тишины, наступившей вслед за уходом сына, и встал с кошмы. – Хан должен услышать твои слова собственными ушами. Пойдешь со мной – твои сведения бесценны!
– Но, мой тойон… – встал и растерянно оглядел свою одежду Сархай. – Как покажусь перед очами хана в таком одеянии?..
Тойон невольно хлопнул Сархая по плечу и взбил легкое облачко пыли. Засмеялся молодым смехом:
– Да-а… Сразу видать, из богатых мест прибыл… Одежда ему не нравится, подавай другую… Будет тебе и другая. А пока пойдем так, по-простому. Сейчас не курултай, чтобы в праздничное рядиться!
– Быть по-твоему, тойон Джэлмэ, – начал было отряхиваться Сархай, но вспомнил о дорожной пыли в порах одежды, тряхнул головой, чтоб одолеть сонливость, и пошел вслед за тойоном, шепча выученные наизусть слова донесения.
В самый большой сурт ставки первым вошел Джэлмэ.
«Не уснуть бы стоя», – думал Сархай, но вскоре позвали и его.
При входе Сархай растерялся, ослеп от волнения и яркого света огней. Он не понимал, в какую сторону и кому поклониться, глаза его помутнели от бессонницы, и видел он лишь силуэты справа и слева от себя, но выделил все же впереди человека немалого роста и опустился пред ним на колени, чтобы одним духом выпалить слова донесения. Лишь потом сознание его прояснилось, и он узнал многих тойонов: Хубулая, Боорчу, Мухулая. Град вопросов сыпанул на его утомленную голову: где лежат броды рек и речушек; в каком состоянии горные дороги и перевалы; сочны ли пастбища и какая есть дичь; как охотятся найманы, богаты ли они скотом? Сархай, как усталый подраненный зверь, из последних сил плыл к берегу спасения, когда вступил в расспросы сам Тэмучин. Он указал внести в письмена сведения о том, купцов каких народов больше всего на той стороне, каким товаром промышляет каждый из них и как кого зовут.