После спокойного ночлега на южном подножии Нахы-Хая неспешным строем найманы двинулись в расположение своего дозорного войска и влились в засаду, как озерная вода в котелок, висящий над ярым огнем. Ударили ливнем стрел лучники с удобных возвышенных позиций, и те из найманов, кто остался жив, отпрянули и побежали. Но уйдет ли лошадь, если ей в загривок вцепился волк, а вся стая уже чует запах свежей крови! Лавина атакуемых и преследователей встретилась с походными порядками основных сил примерно через кес. Погоня откатилась, но это не принесло облегчения найманам: стрельба усилилась, стрелы едва ли не сталкивались в воздухе, они свистели и выли в поисках цели.
С левого фланга грозовой тучей надвигался мэгэн Хубулая, а мэгэн Джэбэ охватывал найманов справа. И найманы дрогнули. Сначала отступали, стараясь не смешивать ряды, но побежал один, другой – и словно сломался хребет построения. Найманы опрокинулись и отхлынули, теряя людей, оружие, лошадей и честь.
Бежавший авангард – алгымчы – уже ничем не напоминал боевые мэгэны. С наступлением темноты старики и подростки, не таясь, собирали на поле боя стрелы, раненых, сдавшихся в плен…
Лишь к вечеру следующего дня закончилось преследование найманов. Впереди засинела высокая гора, на южном склоне которой были сосредоточены основные силы завоевателей. У подножия Нахы-Хая мэгэны Сюбетея, Джэбэ и Хубулая устроились на ночлег. К хану отправился конный вестник с донесением о боевой обстановке.
Глава четырнадцатая
Началось
«Когда же они желают приступить к сражению, то располагают все войска так, как они должны сражаться. Вожди или начальники войска не вступают в бой, но стоят вдали против войска врагов и имеют рядом с собой на конях отроков, а также женщин и лошадей.
Иногда они делают изображения людей и помещают их на лошадей, чтобы заставить думать о большем количестве воюющих. Перед лицом врагов они посылают отряд пленных и других народов, которые находятся меж ними; может быть, с ними идут в бой и какие-нибудь Татары. Другие отряды более храбрых людей они посылают далеко справа и слева, чтобы тех не видели противники, и таким образом окружают врага и замыкают в середину; и таким образом они начинают сражаться со всех сторон».
Плано Карпини. XIII в.
Перед самым сражением Тэмучин получил донесение, немало удивившее его: когда отступившие в панике алгымчы прибежали к найманам, те отступили с позиций на Тамырхае к подошве Нахы-Хая, но не выступили навстречу атаковавшим их трем мэгэнам.
«Значит, они не имеют определенного представления ни о численности нашей, ни о нас самих, – размышлял хан. – Паника, недоумение и страх будут расти, а привычная самоуверенность таять… Еще бы! Разве кто осмеливался даже поднять на них, прославленных и сильных, прямой взгляд, а уж о выступлении против них с оружием и говорить нечего! – Дрожь пробежала по телу хана, легкой ломотой напомнила о себе одна из старых ран. – Атаковать! Не давать им успокоиться, и в затяжном противостоянии, в войне, состоящей из мелких стычек, преимущество будет на стороне более многочисленного. А поскольку нас мало, то Кехсэй-Сабарах, распознав эту слабину, уже не упустит дичь, которая сама лезет в капканы и силки…»
Тягостное оцепенение, навалившееся на хана после бессонных тревожных ночей, рассеялось. Глаза заблестели и заискрились, как черные озера на заре.
«Случай удачный, редкий случай: отступающие взламывают передние ряды основного войска, а сзади напирают хвостовые части… Чтобы привести в подчинение и перестроить многотысячное людское месиво, нужны хотя бы сутки, а пока они бьются, как рыба в мордушке, – не этого ли я добивался?» – осознал хан и крикнул зычно:
– Джэлмэ-э-э!
Джэлмэ ждал его зова, ему было что сказать хану.
– Из рассказов наших лазутчиков вырисовывается следующая картина: найманское войско составляют четыре основных кулака, – начал военачальник, – и самый крупный из них– войско Тайан-хана. Второе возглавляет Кучулук, а третье – под началом Тохтоо-Бэки и Джамухи – состоит из перебежчиков разных родов…
– Ты говорил, что их четыре, – перебил хан.
– Четвертое войско – вспомогательное: коноводы, конюхи, котловые, переносчики груза… Их несметное количество вместе с лошадьми…
– Кто над всеми? Кехсэй-Сабарах?
– Нет, хан. Рассказывают, что Кехсэй-Сабарах не поладил с верховным найманом, и его отстранили…
– Так кто же верховный? – нетерпеливо спросил хан, покусывая кончик тонкого уса. – Выяснить удалось?