Умный Джэлмэ как бы вскользь упомянул о предателях. Он знал, что хан прикажет истребить таковых, но сам рвения не проявлял и впрямую хана не спрашивал, оставляя тому возможность кроить халат по-новому, не нарушая старых обычаев. Тэмучин презирал и ненавидел предательство. Он помнил великих монголов, пригвожденных к деревянному ослу и умерших мучительной смертью, будучи преданными кто джирдженами, а кто развращенными джирдженами степными татарами.
Тэмучин замер, уставившись в одну точку на стене сурта.
– От предателей необходимо очиститься, – наконец сказал он. – Предатели не должны иметь потомства. Нужно выявить всех слабодушных, Джэлмэ…
«Иного и ждать не стоит», – подумал Джэлмэ. У выхода он остановился и еще раз глянул на Тэмучина. Тот махнул рукой: спеши! И Джэлмэ рванул, едва не столкнувшись лицом к лицу с Онгкуром, который торопился к хану.
– Э-э! – от неожиданности сказал Джэлмэ.
– А-а!.. – улыбнулся Онгкур и шмыгнул в ханский сурт. «И этот улыбается!» – подумал Тэмучин, и ему самому захотелось улыбнуться.
– Ты чему улыбаешься? – спросил хан у вошедшего.
– Тойон-хан! Мы выполнили твои приказы в точности – вот я и улыбаюсь! Ни одна лошадь, ни один верблюд или бык с поля боя не остались неприбранными: все разделали, наварили, насушили! Ничего не пропало и не успело испортиться! Вот я и улыбаюсь, хан! Когда такое было?
– А как раненые и покалеченные?
– Держим отдельно от здоровых, но они-то не испортятся, хан. А сушеного мяса много. Может, разделить его между тойонами, а они разберутся, сколько кому и за какие заслуги…
«Умница! – полюбовался хан на молодого Онгкура. – Сколько сражений было до сих пор, и поле боя всегда смердело так, что близко не подойти! Этот же молодец сработал на славу».
– Найманы помогали? – спросил он.
– Еще как! Простые люди, великий хан, везде одинаковы… Много средь них и поваров хороших…
Его перебил буквально ворвавшийся в сурт Мухулай:
– Великий хан! Купец Сархай предупредил, что найманы готовятся к мятежу! Тойонский молодняк готовится напасть на охрану, вырвать оружие и лошадей, а потом бежать к Кучулуку! Что будем делать?
Тэмучин перевел взгляд на Онгкура. Тот уже не улыбался.
– Ты ничего не слышал, Онгкур! Повтори!
– Я ничего не слышал, великий хан!
– Иди и помни!
После исчезновения Онгкура в сурте стало слышно, как всхрапывает у коновязи взмыленный конь Мухулая.
«Пусть доведут свой замысел до конца. Нужно устроить им западню, а потом и хороший укорот», – подумал хан.
– Пригласи ко мне брата Боорчу – Оголой Чербия… – сказал он.
Хан решил дать ему поручение переговорить еще раз с Кехсэй-Сабарахом и предложить старику стать советником войска. А еще необходимо усилить слежку за найманскими говорунами и узнать на ближайшее будущее расстановку их сил.
Как всегда в минуты опасности, Тэмучин казался спокойным.
Вот уж чего не ожидал хан, так это прихода после дневного чая порученца с просьбой срочно прийти в сурт совета. По дороге хан не отметил ни суеты, ни тревоги на лицах людей, которые были заняты своими делами, определенными им начальниками. Воины были крепкие и рослые, как на подбор, и это грело его сердце. Коней, как положено, тоже не было видно на территории орду, куда никто, кроме особо доверенных, не допускался верхом, оставляя коней на сторожевых постах. Озирая стоянку, хан испытал душевный подъем, и ему захотелось побежать, как жеребенку-стригунку, но он лишь едва улыбнулся и опустил голову.
В сурте совета его встретили Джэлмэ, Мухулай, Хубулай и Боорчу. Лица всех излучали если не сияние, то уж во всяком случае самодовольство и некоторую загадочность, с какой дети прячут за спиной игрушку, когда взрослые делают вид, что ищут ее.
– Хан! – произнес Джэлмэ. – У нас большая новость для тебя, и просим не гневаться за то, что пригласили тебя сюда! Мы обнаружили тайный уорук-ставку Тайан-хана!
– Продолжай, – кивнул Тэмучин.
– Спрятались они в глубоком и далеком ущелье… Кругом горы – как они только забрались туда! Когда мы окружили их четырьмя сюнами – они и сдались. Без всякого сопротивления…
– А чего сопротивляться-то? – выскочил было Боорчу, но хан осадил быстрым взглядом старого друга и спросил:
– Кто же там оказался, Джэлмэ?
– О-о, хан – богатый улов! Взяли мы мать Тайан-хана Гурбесу-хотун… Взяли главного писаря ила Татынг-тойона, а с ним и советников хана, и больших тюсюмэлов, и джасабылов, – загибал пальцы Джэлмэ. – Выходит, с Кучулуком не ушел почти ни один из больших тойонов… Так, Хубулай? – и Джэлмэ почему-то подмигнул Хубулаю.