Жениха своего я видела лишь мельком. Бланш указала на него из окна, когда в сопровождении отца он проходил по двору к замковому арсеналу. Я с удовольствием отметила, что он так же высок и черноволос, как Эдвин. Может, сэру Эдварду удастся изгнать из моего сердца образ своего воина?
В любом случае всё должно было решиться в ближайшие часы.
Снискав славу испуганной и трепетной невесты, я могла не появляться на людях вплоть до венчания. Под утро, когда веселье стихло и последние гости разбрелись по своим комнатам, я поняла, что больше не могу находиться взаперти и вышла на улицу.
Замок был погружен в тишину, но слуги, стараясь не шуметь, уже приводили в порядок двор. Медленно прохаживаясь вдоль него, я встретила старика Маркуса, служившего при конюшнях, и попросила проводить меня к стойлам. Недавно у любимой кобылы Бланш родился жеребёнок, но у меня не было случая на него посмотреть.
- Да, - беззубый рот ощерился в самой искренней улыбке. – Беленькая лошадка, хорошая. Леди Бланш хочет назвать её Эсти. В честь вас, миледи.
Я рассмеялась:
- Может, оно и к лучшему – с ней она не так сильно будет по мне скучать.
В конюшне было темно. Маркус предложил было мне взять факел, но я не хотела пугать лошадей: света, лившегося со двора, было вполне достаточно.
Маленькая белая кобылка Бланш действительно была загляденье. Она появилась на свет всего два дня назад и уже твёрдо стояла на тоненьких белых ногах. Спрятавшись под живот матери, жеребенок с наслаждением сосал молоко и даже при моём появлении ни на секунду не оставил своего занятия. Я прошла дальше, намереваясь выйти через противоположную дверь к тёплому амбару, где зимой держалась домашняя птица.
Меня остановило знакомое призывное ржание.
- Сэм! – радостно вскрикнула я и бросилась к ближайшему стойлу. – Это ты, приятель!
Приветствуя меня, конь радостно закивал головой. Я проскользнула внутрь просторного, застеленного свежим тростником стойла и кинулась Сэму на шею.
- Здравствуй, мой хороший. Вот мы и свиделись.
Не дотягиваясь до высокой холки, я гладила его шёлковую гриву, приговаривая ласковые слова. За ним хорошо ухаживали, конь выглядел здоровым и бодрым. В отличие от хозяина он быстро оправился после своего лесного приключения.
- Какой же ты красавец, Сэм. Какой умница. Твой хозяин должен гордиться тобой.
- Он и гордится.
Звук знакомого голоса застал меня врасплох. Я резко обернулась. Тёмный мужской силуэт замер у входа в стойло.
- Я не ошибся, думая, что мой конь и теперь найдёт тебя скорее, чем я, - произнёс он тихо.
- Сэм позвал меня, и я зашла поздороваться.
Затаив дыхание, я во все глаза всматривалась в темноту. Я скорее почувствовала, чем увидела, как Эдвин приблизился и потрепал коня по холке.
- Молодец, Сэм. Ты снова всё сделал правильно. А со мной ты поздороваться не хочешь? – насмешливо обратился он ко мне.
- Доброго вам утра, милорд.
Мой голос показался мне хриплым и бесцветным, совершенно незнакомым.
- Я искал тебя, моя маленькая колдунья, - с нежностью произнёс Эдвин и, поднырнув под головой Сэма, встал рядом со мной.
Вздёрнув голову, я посмотрела прямо на него. В предрассветных зимних сумерках, скудных на свет, я едва различала знакомые черты.
- Зачем? – выдохнула я еле слышно.
- Хотел ещё раз увидеть, - просто ответил он. - И сказать спасибо за последнее лекарство.
- Не понимаю, о чём вы.
- Понимаешь. Всё ты понимаешь. – Эдвин сделал ещё один шаг. Рука в перчатке дотронулась до моего подбородка, поднимая его выше. - А я вот не понимаю. И от этого совершенно сбит с толку.
Его глаза оказались так близко. Они были черны, как ночь, но совсем нестрашные. Их теплота завораживала, покоряла, и на короткое мгновение я позволила ей увлечь себя.
- Вы не должны…
- Не должен, - согласился он. – Но готов бросить всё ради маленькой дикарки из леса, которая оплакивает одинокого старика, отказывается от золота и тайком присылает мне чудодейственные бальзамы.
- Милорд…
Из его груди вдруг вырвался короткий стон, и Эдвин с силой прижал меня к себе.
Оказавшись в его объятиях, я забыла всё на свете. Меня с головой захлестнула страсть – его и своя. Тёплые волны родились в самых глубинах моего естества, дыхание перехватило, и я слабо охнула. Одна твёрдая ладонь вдруг оказалась в моих волосах. Обхватив мою голову, Эдвин заставил меня посмотреть на него. Сердце забилось с удвоенной силой, когда я увидела направленный на меня изголодавшийся взгляд. Он переместился на мои губы. В панике я выдохнула его имя: