- Ты говоришь это сейчас. Мне этого вполне достаточно.
Отец поцеловал меня в обе щёки и опустил покрывало.
Небо благословляло меня снегом. Пушистый и лёгкий, он плавно кружился в морозном воздухе. Закатное солнце освещало витражные окна часовни, кидая отблески на замковый двор, до отказа заполненный людьми.
Как только мы с отцом вышли из замка, мир взорвался приветственными криками. Казалось, все жители Дуаера собрались здесь. Сквозь тонкое покрывало я видела их улыбавшиеся лица. Они благословляли меня, одаривая крёстными знамениями и пожеланиями счастья. Преисполненная благодарности и любви к своему народу, я снова начала плакать. Отец в знак одобрения крепче сжал мою руку.
По всему пути, образовывая широкий коридор, выстроилась замковая стража. Полностью вооружённые, в ярко начищенных латах, воины оттесняли толпу, но я то и дело жала тянувшиеся ко мне руки. Ближе к часовне дуаерских стражников сменили корсийские рыцари. Богатство доспехов сразу бросалось в глаза и добавляло их облику величественности. При нашем появлении они в едином порыве достали из ножен свои мечи и скрестили их над головами. В следующее мгновение воздух сотрясся от их троекратного приветственного возгласа. Толпа взревела.
Где-то здесь должен быть Эдвин… Нет, нельзя об этом думать!
- Меня утешает мысль, что ты будешь жить рядом, - прошептал мне на ухо отец. - Твой жених человек чести, и я уверен, он никогда тебя не обидит.
- Ты разговаривал с ним? – спросила я, чтобы отвлечься от тягостных мыслей.
- Несколько раз. Я рад, что именно на этого сына Рональда пал жребий стать твоим мужем. Прибывший позавчера показался мне легкомысленным и грубоватым.
- Прибывший позавчера? – переспросила я.
- Да. Сначала я думал, что этот шумный малый и есть Эдвин, но он оказался его старшим братом. Рэймонд – наследник Рональда. Вряд ли Ролло мог рассчитывать, что ты выйдешь замуж за будущего герцога. Но оно и к лучшему. Эдвин намного серьёзнее своего брата.
Слушая отца, я всё больше замедляла шаг. На последней фразе ему и вовсе пришлось тянуть меня за руку.
- Что такое, милая? – спросил он, кинув опасливый взгляд на замерших вокруг нас воинов.
- Как ты сказал его зовут? – дрожащим голосом переспросила я.
- Эдвин.
- Но до этого ты назвал другое имя, Эдвард!
- Я ошибся. Идём, Эстель.
Я послушно начала подниматься по ступенькам. Отцу пришлось мне помочь, потому что на полпути у меня внезапно подкосились ноги. Толпа за моей спиной ахнула.
Слабая надежда поселилась в бешено стучащем сердце. И, прежде чем сделать ещё один шаг, я задала следующий вопрос:
- Эдвин… когда он прибыл в замок?
- С первой группой корсийцев. Я не сразу узнал об этом. Он объяснил это соображениями безопасности. Ожидалось прибытие самого герцога, Эдвину было необходимо оценить все возможные угрозы и предотвратить их. Но вместо себя Рональд прислал своего наследника. Идём же, Эсти.
Отец нетерпеливо подтолкнул меня к дверям часовни. У входа на нас пахнуло жаром сотен свечей, перемешанным с запахом молодых еловых веток. Зал был заполнен под завязку. Скамейки убрали, чтобы вместилось больше народу. Оставался лишь небольшой проход, ведущий к алтарю.
При нашем появлении хор запел приветственный гимн. Гости повернулись к дверям.
Отец медленно повёл меня по проходу. Склонил голову, он вдруг быстро заговорил:
- Во время церемонии Эдвин будет стоять на одном колене и опираться на меч. Не так давно он повредил ногу и ещё не до конца оправился. Это не совсем по канону, но отец Поль согласился сделать исключение.
Я едва слышала слова отца, боясь поверить в чудо, о котором втайне молилась и которое оплакивала всего несколько часов назад.
Мой Эдвин! Рыцарь, спасённый мной и явившийся спасти меня. Он стоял у нижней ступеньки, ведущей к алтарю: высокий, сильный, красивый. В темно-бордовом плаще и блестящих доспехах, он выглядел ещё величественней. Его плащ был перекинут через левое плечо; рука лежала на мече, который покоился в позолоченных ножнах, притороченных к поясу.
Дождавшись, когда мы с отцом подойдём ближе, он приветственно склонил голову.
Я всё ещё оставалась не узнанной. Ангельский хор в моей душе пел осанну, а я отказывалась верить своему счастью.
Отец поднял моё покрывало и примкнул устами к моему лбу.
- Будь счастлива, моя Эсти.
- Благодарю тебя, отец, - прошептала я, не в силах сдержать текущие по моим щекам слёзы счастья.