— О Господи, Райан, я хочу, чтобы ты был во мне!
Она прижалась к нему бедрами, и он чуть не взорвался, сдержав себя невероятным усилием воли.
— Вот здесь мое место, — закрыв глаза, хрипло проговорил он, когда горячее, сильное трение довело его до предела.
Он вошел в нее так глубоко, что ему показалось, будто он оказался на небесах. Потом он начал ритмично двигаться, толкая, отступая, глубоко, неглубоко, отчего давление внутри у него становилось все сильнее. Он снова хотел довести Китти до оргазма и молился, чтобы у него хватило на это сил.
Когда он уже стал опасаться, что опередит ее, она застыла и выкрикнула его имя.
— Райан… ах, пожалуйста…
Ее тихие молящие выкрики заставили его увеличить свои усилия. И он почувствовал, как ее бедра крепче обхватили его, как она поднимается и дрожит, услышал ее стоны. Потом он уже больше ничего не сознавал, потому что собственный оргазм унес его за пределы разумного. Наслаждение, какого он никогда прежде не испытывал, потрясло его, омывая волна за волной с невыносимой яркостью.
Райан откатился в сторону и лег рядом с Китти, громко и неровно дыша. Он не понимал, что делало занятие любовью с Китти таким особенным. Он задумался, между бровей появилась морщинка. Райан в своей жизни занимался любовью бесчисленное количество раз. Это всегда было приятно, но ничего похожего на то, что происходило у него с Китти, он не переживал. Отношения с ней были иными, из другого ряда. Все это существенно отличалось от его прежних побед. Вместо того чтобы заскучать и подумать о следующем завоевании, он проявлял к ней все больший интерес, пытаясь понять, в чем же секрет ее притягательности. Казалось, Китти удалось открыть какую-то совсем другую сторону его существа, о которой раньше он даже не подозревал.
— Райан, о чем ты думаешь? — спросила Китти, прильнув к нему, чтобы согреться.
Райан долго молчал, потом ответил:
— О своих братьях, о доме.
— Тебе не терпится вернуться домой? Твои братья, должно быть, необыкновенные люди. Расскажи мне о них.
— Они любят покомандовать, но это не мешает им быть лучшими из братьев. На их долю выпало немало испытаний, но это только закалило их и сделало сильными мужчинами.
— Ты говорил, что твой отец умер. А мать? Она жива?
Ничто не заставляло Райана открывать Китти его семейные секреты, однако ему почему-то хотелось рассказать ей все. И он считал это правильным.
— Наверное, я уже упоминал, что моя мать сбежала с другим мужчиной, когда мы с братьями были маленькими. Нас вырастил отец. Он был внимательным, заботливым, но привил нам недоверие к женщинам. Мои братья и я были сорванцами. В Драй-Галч мы были известны своими дикими выходками, — вспоминал он. — Я до сих пор помню, какие драки мы устраивали в салунах. Мы всегда держались вместе и почти всегда побеждали. Плохие времена для нас настали тогда, когда мы ожидали этого меньше всего.
— Что произошло?
— Женщина по имени Кора Ли Дулиттл разрушила нашу жизнь, Не буду вдаваться в подробности, но из-за нее Пирса чуть не повесили. Чад женился на Коре Ли ради того, чтобы Пирса не повесили, но этого оказалось недостаточно. А бессмысленные смерти продолжились. Чад считал себя ответственным за это, хотя никакой его вины тут не было… Совесть заставила Чада уехать. Его не было два года. Вернувшись, он привез с собой женщину по имени Сара и ее сына. Все уладилось. Со временем Чад женился на Саре, а Пирс — на Зоэ. Но жизненный опыт, связанный с присутствием в нашей семье Коры Ли, породил во мне определенное недоверие к женщинам.
При этих словах Китти тяжело вздохнула. «О чем она подумала?» — гадал он.
— Извини. Мое любопытство вызвало у тебя слишком неприятные воспоминания, — заметила Китти. — Спасибо, что рассказал мне об этом. Пирс и Чад, должно быть, женаты на исключительных женщинах.
Райан широко улыбнулся:
— Им повезло.
— А у тебя нет желания завести жену и свою семью? — с надеждой спросила Китти.
— У меня есть племянница и два племянника. Сейчас, может, уже и больше. Мне не нужны свои дети.
Воцарилось молчание. Даже дождь и ветер стихли. Райану опять захотелось заняться любовью, но нужно было возвращаться на ранчо. Берт будет волноваться, если они в ближайшее время не появятся дома.
— Нам нужно ехать, — сказала Китти, будто прочитала мысли Райана. — Дождь прекратился.
— Я хочу снова заняться с тобой любовью, — пробормотал Райан, — но, думаю, ты права. Здоровье у Берта слабое, не будем его волновать.
Он приподнялся на локте и поцеловал ее. Тяжело вздохнув, он встал и нехотя направился к очагу за их вещами.
— Одежда все еще влажная, но ничего не поделаешь, — сказал он, вручая ей платье.
Райан натянул свои влажные джинсы и рубаху. В сапогах захлюпало, когда он сунул в них ноги.
— Твои сапоги тоже совсем мокрые? — спросил он, застегивая на своих стройных бедрах ремень с кобурой.
— Вроде бы не очень, я могу их надеть.
— Огонь почти догорел, можем оставить как есть. Я пойду седлать коней, пока ты свернешь одеяла и приведешь в порядок комнату. Когда закончишь, приходи.
Райан вышел из хижины, гадая, почему он так много рассказал Китти о своей личной жизни. Раньше у него никогда не было потребности доверяться женщинам. Хотя обитатели Драй-Галч были в курсе трагедий, случившихся в их семье, лишь немногие из них знали подробности. И братьям хотелось, чтобы все так и оставалось.
Вскоре Китти вышла и присоединилась к Райану. Она вручила ему корзинку для пикника, которую он привязал к своему седлу. Она выглядела так очаровательно, что он не смог удержаться и не поцеловать ее. Когда он обнял ее за талию, помогая сесть в седло, то повернул лицом к себе и поцеловал. Это был не нежный поцелуй, а жесткий и требовательный, как клеймо, которым метят свою собственность…
На обратном пути к ранчо Китти говорила мало. Земля была мокрая, и ей приходилось быть очень внимательной, чтобы объезжать лужи и канавы, образовавшиеся после прошедшего ливня. Но у нее было время подумать. Ее губы все еще горели после жгучего поцелуя Райана. Она чувствовала себя заклейменной, отмеченной на всю жизнь. Зачем он целует ее так страстно, если не собирается брать на себя никаких обязательств? Она была бы дурой, если бы поверила, что Райан хочет от нее чего-нибудь большего, чем несколько часов, дней или недель пылких отношений. Райан — удачливый фермер, человек со средствами. Если когда-нибудь он соберется жениться, то она скорее всего не будет соответствовать его представлениям о хорошей жене. Возможно, она никогда не станет той женщиной, какую все хотят в ней видеть.
Одно время Китти считала Райана воплощением мечты каждой женщины, своим идеалом, но это было еще до того, как она поняла, насколько он недостижим. И дело не в его клятве оставаться холостяком, которая в принципе лишала ее возможности в перспективе оказаться рядом с Райаном. Это была твердая уверенность в том, что его любимые братья и их прекрасные жены никогда не признают ее.
Увидев ранчо, Китти испытала странное чувство, будто она возвращается домой. Никогда прежде у нее такого чувства не было.
— Мы думали, вы заблудились! — радостно завопил ковбой, когда они въехали во двор. — Хозяин волновался, но я сказал ему: «Райан дорогу знает, может, он где-нибудь с мисс Китти бурю пережидает».
— Мы спрятались в хижине в горах. Был жуткий ливень! — крикнул в ответ Райан.
Китти молча усмехнулась.
— Иди в дом, сними мокрую одежду, — сказал Райан, спешившись и сняв девушку с седла.
Китти кивнула и направилась к дому. Она удивленно нахмурилась, увидев Терезу, которая открыла ей двери. Она надеялась незаметно проскользнуть в свою комнату, чтобы спокойно переодеться и причесаться, прежде чем встречаться с кем-нибудь. Она знала, что выглядит неважно, но даже не предполагала, какую это может вызвать реакцию у Терезы. Губы у Китти распухли, щеки были поцарапаны щетиной Райана, в ее глазах еще осталось то мечтательное выражение, которое бывает у женщины после ночи любви. Ее вид просто взбесил Терезу.