— Я прибыл на эту территорию, где царит беззаконие, в надежде на то, что мое присутствие что-то изменит, — задумчиво произнес падре Энрико. — Но, несмотря на все мои усилия, проповедовать реформу справедливости по-прежнему мало. Преступники продолжают грабить и убивать, а присяжные осуждают невиновных. — Он тяжело вздохнул. — Мне бы хотелось помочь тебе.
Внезапно Китти осенило вдохновение, которое, как она поняла, могло прийти только свыше. Это было опасно, и потребуется содействие доброго падре, но это могло сработать.
Она набралась духу и спросила:
— Вы поможете мне, падре?
Падре удивленно взглянул на нее.
— Помочь тебе? А что я могу сделать, дитя? Ведь я человек божий.
— Вам разрешается посещать заключенных в тюрьме?
— Да. Особенно тех, кто моей веры. Но религиозные разговоры мало что значат, если надо помочь человеку обрести покой в его последние часы. О чем ты хочешь меня попросить?
— Только о вашем содействии.
Он внимательно посмотрел на нее.
— У меня сложилось впечатление, что тебе нужно от меня больше, чем просто утешение для приговоренного человека.
— Вы можете мне не поверить, падре, но я только что слышала, как Бог говорил со мной. Он указал мне путь спасения Райана от виселицы, пока его братья будут пытаться очистить его имя законным путем. Времени остается мало. Я боюсь, им не удастся добиться этого до того, как Райана поведут на казнь.
— Пути Господни неисповедимы, — заметил падре Энрико. — Что же сказал тебе Бог?
— Он предложил мне простой план, но я не смогу осуществить его без вашей помощи.
— Но я не могу нарушать закон.
— Какой закон?! — воскликнула Китти. — Райана осудили и признали виновным еще до того, как начался суд! Я не прошу вас нарушать закон, мне нужно лишь ваше содействие. Остальное я сделаю сама.
Китти внимательно посмотрела на падре Энрико, обрадованная веселым блеском его добрых карих глаз.
— Что же я должен сделать, дитя мое?
Полчаса Китти излагала свой план доброму падре. Чем дольше она говорила, тем недоверчивее становилось выражение его лица. Когда она закончила, он откинулся на спинку скамьи и направил взгляд на большой крест, висящий над алтарем. Он молчал так долго, что Китти испугалась, не откажет ли он.
— Как я уже говорил, — в конце концов сказал он, — пути Господни неисповедимы. Бог не послал бы тебя сюда, если бы не хотел, чтобы я помог тебе. Любовь — такая, как у тебя к Райану Делейни — не может оставаться без награды. Любовь между мужчиной и женщиной дороже золота. И ты заслуживаешь шанса обрести счастье с мужчиной, которого любишь. Но в твоем плане много ошибок. Если сеньор Делейни любит тебя, он не позволит тебе жертвовать собой.
— Ошибки можно устранить, — пообещала Китти. — За что меня можно осудить? Меня уж точно не повесят. Господь не допустит, чтобы мой план не удался! — убежденно сказала она. — Вы правы, падре, мне необходимо было сначала прийти к Богу. Теперь я вот что намерена сделать…
Было уже очень поздно, когда Китти вернулась домой. В доме было совсем тихо. Она осторожно вошла в комнату Берта, чтобы узнать, как он себя чувствует.
— Я не сплю, Китти, тебе не обязательно ходить на цыпочках, — заметил Берт. — Я ведь говорил тебе, что пока не готов дать дуба. Ты видела Райана?
— Да, он передавал тебе привет.
Раздумывая, рассказывать ли Берту про свой план освобождения Райана, она решила подождать до завтра. Она знала, что Берт запретит ей это, и не хотела его ослушаться, но выбора у нее не было.
— Ты видела в городе братьев Райана?
— Я говорила с ними перед тем, как они отправились в Ногалес на поиски судьи Макфи. Они попробуют уговорить его назначить новый суд. Если не получится, не знаю, как они поступят. Маршал говорит, что спасти Райана может только помилование губернатора.
Несмотря на слабость, Берт ожил.
— Помилование губернатора, говоришь? Хм. Иди поужинай, дорогая, мне нужно подумать.
— Спокойной ночи, отец, — сказала Китти, целуя его морщинистый лоб.
— Тереза уехала, — сообщил Берт прежде, чем Китти подошла к двери.
Китти показалось, что тон у него грустный.
— Сожалею, отец. Я совсем не хотела вставать между тобой и Терезой.
— Я знаю, дочка, знаю. Спокойной ночи.
На следующее утро Китти проснулась поздно, не спеша позавтракала и заглянула к Берту, прежде чем начала готовиться к вечерним делам. Она все еще не решила, говорить ли Берту о своем плане, потому что знала: он наверняка попытается остановить ее. Она была поражена, увидев Берта на ногах. Он расхаживал по комнате, опираясь на трость.
— Отец! Зачем ты встал?
— Я уже несколько дней хожу по комнате, — сообщил Берт. — И даже ходил в гостиную. Я уже могу хорошо ходить, если не перенапрягаюсь.
— Но доктор…
— Он ничего не знает, дорогая. Мне сейчас есть ради чего жить. Кроме того, я знаю, ты что-то затеяла, и хочу тебе помочь.
Китти удивленно посмотрела на него.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Можешь довериться мне, Китти. Я хочу участвовать. Китти прикусила нижнюю губу, обдумывая варианты.
Если честно рассказать Берту о своих планах, можно повредить его здоровью. Но оставлять его в неведении — наверное, еще хуже. Что бы она ни решила, все равно это так или иначе отразится на здоровье Берта.
— Китти, дорогая, я настаиваю на том, чтобы ты мне все рассказала, — продолжил Берт. — Я справлюсь.
И решение было принято.
— Хорошо, отец, тогда присядь, на это понадобится время.
Берт сел на край кровати и внимательно посмотрел на нее.
— Ну, что ты задумала?
Китти встала возле него на колени и взяла его руки в свои.
— Ты помнишь падре Энрико из миссии на окраине Тусона?
— Конечно. Я не видел его уже лет сто, но я его довольно часто вспоминаю. Какое он ко всему этому имеет отношение?
— Вчера после посещения Райана я была очень измучена и зашла в церковь помолиться. Я вообще-то не хожу в церковь, но, зная, что там Бог, я решила заглянуть и попросить у него помощи.
Она помолчала, переводя дыхание.
— Я встретила падре Энрико. Что-то в нем меня подкупило, и я ему все рассказала. Падре ужаснулся, узнав, что собираются повесить невиновного человека. В отличие от маршала он поверил мне и сказал, что верит в невиновность Райана, и даже предложил поддержку.
— Как? Я уверен, падре не станет нарушать закон.
— Он не собирается нарушать закон. Это я, — призналась Китти, — разработала план, как вырвать Райана из тюрьмы.
Берт рассердился.
— Оставь все братьям Райана, дорогая! Они лучше справятся с таким делом.
Китти встала и гневно взглянула на Берта, уперев руки в бока.
— Я была в банде преступников, помнишь? Я знаю, как они думают, как реагируют на ситуацию, и мне кажется, я смогу справиться.
Берт недоверчиво посмотрел на нее.
— Может, ты расскажешь мне подробно, как намерена совершить этот подвиг?
— Это просто, правда, — сказала Китти, расхаживая по комнате. — Вот что я намерена сделать.
Присев на край кровати, она рассказала ему все в деталях.
— Падре Энрико сообщил мне, где можно будет спрятать Райана, пока его братья не найдут способ оправдать его, — пояснила Китти после изложения своего плана.
— Ни в коем случае! Нет и нет! — в ужасе воскликнул Берт. — Почему ты думаешь, что Райан позволит тебе жертвовать собой ради него?
— Ну что же, — признала Китти, — это действительно будет проблема. Единственное, что может мне грозить, так это то, что меня некоторое время подержат в тюрьме. Если я готова принести жертву, то Райан должен быть готов ее принять.
— Я никогда не позволю тебе оказаться в тюрьме, переодетой в священника, и занять место Райана.
— Ты не сможешь остановить меня, — задиристо ответила Китти. — Я знала, что ты будешь против, поэтому и не хотела рассказывать тебе свой план.
— В принципе идея у тебя неплохая и заслуживает внимания, — рассуждал Берт. — Где падре Энрико намерен спрятать Райана?