Некоторые темы были у них под запретом, причем не только из прошлого. Учитывая
обстоятельства, лучшим выходом для обоих было ни к чему не обязывающее общение
за случайным ужином или по телефону. И оба очень дорожили этой последней
связывающей их ниточкой.
– Не соблазнит, – успокоила Хоуп. – Я, наверное, вдвое старше всех его пассий,
если он такой, как ты говоришь. – В ее голосе не слышно было ни интереса, ни
волнения. Для нее Финн О’Нил был объектом фотосъемки, а не привлекательным
мужчиной.
– Никогда нельзя знать заранее, – рассудительно заметил Пол.
– Пусть только попробует – я его треногой огрею! – пригрозила Хоуп, и оба
расхохотались. – К тому же со мной будет ассистентка, может, она ему больше
подойдет. И не забывай, что он болен, ему должно быть не до амуров.
Они непринужденно проговорили весь обед, а потом не спеша насладились десертом.
Пол дважды попытался выпить заказанный чай, но безуспешно, и все же Хоуп не
отважилась предложить свою помощь, хотя внутренне порывалась. После обеда она
проводила его до дверей и дождалась, пока швейцар вызовет ему такси и усадит в
машину.
– В ближайшее время в Нью-Йорк не собираешься? – с надеждой спросила Хоуп. За
Полом были зарезервированы апартаменты в отеле «Карлайл», но он ими редко
пользовался. А в Бостон в последнее время он прилетал только на лечение. Слишком
тяжело ему теперь давалось общение с бывшими коллегами. Друзья все еще были на
пике карьеры, тогда как его профессиональная деятельность закончилась десять лет
назад.
– Зиму хочу провести на Карибах. А потом, скорее всего, вернусь сюда. – Пола
устраивало, что в Лондоне его никто не знает, а значит, никто не жалеет. Жалость
в глазах собеседника, пусть даже Хоуп, была ему нестерпима. Отчасти это
послужило и причиной развода. Пол не хотел превратиться в объект сострадания.
Предпочитал остаться один, чем быть обузой для любимого человека. Но, приняв
такое решение, он обделил обоих. Однако отговорить Пола оказалось невыполнимой
задачей. Хоуп пыталась, но все было тщетно, и в конце концов признала за ним
право решать, как он хочет провести оставшиеся годы. Каковы бы ни были его
мотивы, он выбрал жизнь отдельно от нее.
– Расскажешь потом, как прошло знакомство с этим О’Нилом, – попросил Пол, пока
швейцар подзывал для него машину. Потом он с улыбкой взглянул на Хоуп, притянул
к себе, она обняла его, и Пол на секунду закрыл глаза и замер. – Береги себя,
Хоуп! – проговорил он дрогнувшим голосом, и она кивнула. Порой Пола начинала
мучить совесть, что оставил ее одну, но он был твердо убежден, что для нее так
будет лучше, и ничто не могло поколебать его уверенности. У него нет права
ломать ей жизнь ради своего удобства.
– Буду стараться. И ты береги себя, – отозвалась она, поцеловала его в щеку и
помогла сесть в машину. Через мгновение такси уже отъезжало от отеля, а Хоуп
стояла и махала вслед. Встречи с Полом всегда навевали на нее грусть, но он был
единственным родным ей человеком, других близких у нее не было. Входя в отель,
она вдруг поняла, что забыла пожелать ему счастливого Рождества, но потом решила,
что это и к лучшему. Зачем вызывать горькие воспоминания, им обоим и так тяжело.
Она поднялась в номер, переобулась в туфли на низком каблуке и надела теплое
пальто. Спустя несколько минут она тихонько вышла из гостиницы, чтобы совершить
долгую прогулку в полном одиночестве.
Глава 3
Фиона Кейси, ассистентка, нанятая ее агентом, появилась у Хоуп на следующее утро
ровно в девять часов. Эта яркая, веселая рыжеволосая девушка искренне
благоговела перед Хоуп. Она училась на последнем курсе факультета фотографии
Королевской академии художеств и зарабатывала на жизнь разовыми заказами –
такими, как этот. В данном случае она радовалась еще и тому обстоятельству, что
снимать предстоит не кого нибудь, а самого Финна О’Нила. Девушка была в таком
возбуждении, что то и дело спотыкалась, пока перетаскивала в арендованный
микроавтобус аппаратуру для предстоящей съемки. У Финна О’Нила они должны были
быть в десять. Он больше не звонил, из чего Хоуп заключила, что он достаточно
ожил, чтобы провести съемку.
Водитель микроавтобуса, предоставленного ей отелем, быстро доставил их к
элегантному дому в модном районе. Как все другие здания в этом переулке, дом был
небольшим, и стоило Хоуп постучать в дверь медным кольцом, как на пороге
возникла горничная в форменном платье и впустила их внутрь. Она проводила
пришедших в примыкающую к прихожей гостиную величиной с комнату из кукольного
домика, всю заставленную антикварной английской мебелью. Книжный шкаф был забит
книгами, книги стопками возвышались даже на полу, и Хоуп отметила, что среди них
много старинных, в том числе в кожаных переплетах. Приглядевшись внимательнее,
она увидела немало раритетных изданий. Хозяин дома явно был большим книголюбом.
В гостиной стояли удобные старинные диваны, обитые кожей, в камине ярко полыхал
огонь – по всей видимости, единственный источник тепла в этом помещении. Горящий
очаг был весьма кстати, поскольку уже в нескольких шагах от него в комнате было
по настоящему холодно. Из гостиной можно было попасть в темно-зеленую столовую,
сразу за которой, судя по всему, располагалась небольшая кухня. Все комнаты в
этом доме были небольшими, но очень уютными.
Хоуп с Фионой, тихонько переговариваясь, с полчаса просидели в ожидании Финна,
после чего дружно поднялись и переместились поближе к камину. Дом был такой
миниатюрный, что здесь казалось неловким говорить в полный голос – того и гляди
кому то помешаешь. И как раз в тот момент, когда Хоуп уже начала беспокоиться, в
комнату решительно шагнул высокий мужчина с гривой темных волос и лучистыми
голубыми глазами. Для человека таких габаритов дом казался неправдоподобно мал.
Казалось, стоит хозяину дома вытянуть руку – и он коснется стен и сможет
повернуть их вокруг оси. Какая нелепость – жить в таком доме, это было тем более
удивительно потому, что Хоуп после разговора с Полом отыскала в Интернете
изображение фамильного особняка О’Нила в Ирландии.
– Простите, что заставил вас ждать, – заторопился с извинениями Финн. Говорил он
с типичным американским акцентом. Неизвестно почему, но, начитавшись об этом
человеке и его ирландских корнях, Хоуп приготовилась услышать ирландскую речь,
хотя уже говорила с ним по телефону и имела возможность убедиться, что он
разговаривает, как всякий образованный житель Нью-Йорка. Правда, внешне он
действительно больше походил на европейца. Происхождение происхождением, но все
же Финн О’Нил был в той же степени американец, что и она. Его простуда, кажется,
почти прошла. Финн покашливал, но уже не был похож на тяжелобольного человека. И
даже, напротив, выглядел вполне здоровым и полным жизни. А улыбка у него
оказалась такая обворожительная, что юная Фиона вмиг растаяла, стоило ему только
попросить горничную сделать ей кофе, пока они с Хоуп поднимутся на второй этаж.
Он извинился перед ассистенткой, что оставляет ее одну, но ему хотелось поближе
познакомиться со своим фотографом.
Хоуп проследовала за ним по узкой лестнице и очутилась в еще одной гостиной, не
менее уютной, но чуть большего размера, тоже полной книг, антиквариата,
всевозможных безделушек и памятных вещиц. Здесь тоже стояли старинные кожаные
диваны и удобные кресла. И так же весело трещал огонь в камине. В такой комнате
хотелось засесть и не выходить днями напролет. Каждый предмет интерьера