— Я никогда не теряю сознание. — Ее голос звучал еле слышно.
— Все когда-нибудь случается в первый раз, моя дорогая. В данном случае нет ничего удивительного, — Мэри Уэббер неожиданно замолчала. — О, Боже! — воскликнула она с явным неодобрением в голосе. Провалиться мне на этом месте!
— Что? — спросила Кэрри, побуженная в свои мысли.
— Ничего, моя дорогая, ничего, — ответила миссис Уэббер неестественно оживленно. — Просто мне показалось, что я увидела кое-кого, вот и все. Должно быть, я ошиблась.
Но Кэрри открыла глаза. Тошнота и головокружение прекратились, и все встало на свои места.
Внезапно в толпе людей она ясно увидела ту, которая вызвала негодование Мэри Уэббер. Анжелика, одетая во все черное, с черной вуалью на лице, безмолвная и печальная, застыла словно статуя скорби. Неотрывным взглядом провожала она гроб Лео, который плавно проплывал мимо. Затем, видимо, почувствовав на себе взгляд Кэрри, она медленно повернула голову и, приподняв вуаль, открыла красивое, бледное лицо. На мгновение для них исчезло все окружающее. Остались только они вдвоем — Анжелика и Кэрри.
Лицо Анжелики, на котором застыли безутешная скорбь и страдание, вдруг исказилось от ненависти, выразительные глаза сверкнули, заставив Кэрри невольно вздрогнуть.
— Пойдемте, моя дорогая, — Мэри Уэббер была сама предупредительность, — вас ждут. — И она увлекла Кэрри к могиле, чтобы в последний раз проститься с Лео. Когда Кэрри вновь подняла голову, Анжелики уже не было.
Она знала, что рано или поздно ей придется вернуться домой и остаться наедине с пугающей пустотой, со своим горем. А еще с вопросами, так и оставшимися без ответа. В течение трех дней она покорно выслушивала советы и утешения Мэри Уэббер, а потом решила — все, достаточно, ей пора возвращаться домой. Для нее теперь не будет легких времен. Слишком многое изменилось в ее жизни, и чем скорее она повернется лицом к реальности, тем лучше.
Кэрри добралась до виллы после полудня, когда солнце уже прильнуло к кромке горы, отбрасывая длинные тени на долину. Было очень тепло. Племянник Мерайи, серьезный и обходительный, помог ей выбраться из повозки. И хотя они не могли свободно общаться, пока ехали по извилистой, крутой дороге, тем не менее она ощущала его молчаливое сочувствие. Когда он попрощался с ней кивком головы и со словами «Anivedefvi, signora» прыгнул обратно в повозку, прищелкнув языком на терпеливо дожидавшегося мула, она почувствовала необычайную грусть и остро ощутила свое одиночество. Потом долго стояла и смотрела ему вслед до тех пор, пока повозка не скрылась из виду в густой зелени придорожных каштанов. Она повернулась к двери с тяжелым сердцем и вставила ключ в замочную скважину.
Первое, что она почувствовала, толкнув дверь и ступив в холл, это запах сигаретного дыма.
Свежий сигаретный дым.
Леденящий ужас приковал Кэрри к месту, сердце бешено заколотилось, мощными толчками отдаваясь в висках.
Наверху отчетливо щелкнула закрывшаяся дверь.
— Кто там?
Свой голос показался ей чужим. Он прозвучал хрипло и надтреснуто. Горло сжало спазмом. Она прокашлялась.
— Кто там? — спросила она громче.
На лестничной площадке послышались шаги и вскоре на верху лестницы возникла женская фигурка. Непрошеная гостья остановилась на секунду» неотрывно глядя на Кэрри, потом начала медленно спускаться вниз.
— Что ты тут делаешь? — Страх неожиданно обернулся яростным гневом. — Какого черта тебе здесь надо? Как ты осмелилась войти в мой дом?
Анжелика помедлила, спустившись до середины лестницы. Изящная белая рука сжалась на перилах. Дым сигареты, которую она держала в руке, плавал вокруг нее. На ней была белая шелковая блузка, заправленная в плотно облегающие черные брюки. На тонкой талии затянут кожаный ремень, а вокруг шеи небрежно повязан ярко-красный шарф» который выделялся на нежной коже, словно кровавая полоса. Как всегда она была великолепна и уверена в себе.
От этой ее невозмутимости и оттого, что Анжелика вела себя здесь, как хозяйка, Кэрри просто задыхалась от ярости.
— Убирайся из моего дома! Немедленно!
Анжелика покачала темноволосой головой.
— О, нет! Не сейчас… — У нее был низкий хрипловатый голос с легким акцентом. — Я думаю, пришла время поговорить.
И она продолжила свой спуск по лестнице.
— Я хочу поговорить с тобой, Кэрри Стоу, — она процедила ее имя как проклятие.
Неожиданно Кэрри пришла на память встреча на площади несколько месяцев назад, когда она была потрясена неприкрытой ненавистью Анжелики.