— Нет. Если бы ты открылась ему, он не смог бы оставаться твоим мужем, — глухо уронил Георгий.
— Ему и так нелегко пришлось. — Елена взглянула на Марию и тяжело вздохнула. — Я всю жизнь без особых усилий получала все, что хотела. Кроме одного… Когда я родила мертвого сына, когда поняла окончательно, что матерью никогда не стану, то выплеснула всю свою боль и отчаяние на мужа. Я гнала его прочь. Говорила, что хочу быть одна… Немудрено, что у него появилась другая женщина.
Георгий нахмурился.
— Я и не подозревал, что вашему браку что-то угрожало.
— Это было еще до того, как у нас появился ты. Я позволяла Алессандро хранить тайну, заботясь еще и о собственной гордости. Когда мне стало известно, что мать Марии вышла замуж, я почувствовала себя в безопасности. И все-таки я не раз делала попытки отыскать фотографии Марии, но Алессандро поместил их в сейф, куда никому, кроме него, не было доступа.
— Все эти годы… вы знали обо мне! — одними губами прошептала Мария.
— Но мне и в голову не приходило, что Алессандро тебя нашел. Я знала, что давным-давно он разыскивал тебя, но поиски не увенчались успехом. Когда же полгода назад он сделался вдруг таким счастливым и жизнерадостным, я сначала заподозрила, что у него с кем-то тайный роман… — Темные глаза Елены смотрели устало, но очень по-доброму. — Я нисколько не сожалею, что он отыскал тебя, Мария. Я счастлива, что перед смертью Алессандро успел побыть рядом с тобой. Мне хорошо известно, что это для него значило.
Мария облизнула пересохшие губы.
— Вы… вы удивительная женщина.
— Секреты никого еще не довели до добра, — продолжала Елена. — Мне известно также и об условиях его завещания. И я буду искренне благодарна, если кто-нибудь из вас двоих объяснит, действительно ли вы женаты или только делаете вид…
— Мы изображаем, что… — начала было Мария, но Георгий не дал ей договорить:
— Черта с два!
— Возможно, я немного поторопилась с этим вопросом? — Елена отставила пустую кофейную чашечку. — Но если вы соблаговолите оставаться в браке до тех пор, пока не осчастливите меня внуком, я буду безмерно вам благодарна. Я так долго этого ждала…
Опустив пылающее лицо, Мария изучала свои пыльные кроссовки. Она не могла поднять глаза на Георгия, потому что прекрасно поняла, что на самом деле хотела сказать ей вдова отца. Елена яснее ясного давала понять, что готова признать ее полноправным членом семьи.
— Куда ты направляешься теперь? — обратился тем временем Георгий к матери.
— Я планировала нанести вам краткий визит, чтобы все наконец прояснить. Я поживу в Кастель ди Сангро как-нибудь в другой раз. Кстати, Мария… — Мария нервно вздрогнула и подняла глаза. Елена улыбалась. — Твоему отцу удалось в свое время уговорить мать не продавать фамильные портреты, хранившиеся в усадьбе. Я была бы счастлива, если бы они вновь заняли подобающее место на стенах этого дома.
— Твоя мать могла бы переплюнуть любого дипломата, — пробормотала Мария, глядя вслед удаляющемуся лимузину. — Она здорово умыла нас обоих…
И тут ее словно током ударило. Елена знает все. Теперь незачем продолжать спектакль. Можно спокойно разводиться. Вдова Алессандро до основания разрушила карточный домик, коим, без сомнения, был их дурацкий брак.
— Как ты могла дать понять, что считаешь наш брак фиктивным? — гневно упрекнул ее Георгий. — Неужели ты сочла это необходимым?
Мария, сделав над собой нечеловеческое усилие, взглянула прямо ему в глаза.
— Я сказала правду. После того как она была с нами так откровенна, малейшая ложь показалась мне отвратительной.
— Где же тут правда? Разве мы с тобой не женаты? Разве мы не любовники?
Каждый нерв Марии натянулся как струна.
— Прошлой ночью ты расставил все точки над i в наших отношениях.
— Вчера я и сам так думал! Ведь ты заставила меня пройти через сущий ад. Да, я ранил твою гордость, не поверив поначалу в то, что ты дочь Алессандро. Но должна же ты понять, что это звучало нелепо! И почему ты не заговорила об этом вновь, когда мы стали… ближе?
— Не видела в этом смысла…
— Смысл был, да еще какой! Я не вел бы себя как полный идиот! — в ярости заорал Георгий. — Найденный в сейфе документ меня доконал. Ты, казалось, была вся как на ладони — и скрыла от меня самое главное…
Мария сжала кулаки. Как будет она жить без него? Неужели ей удастся позабыть эти несколько недель? Боясь, что ей не удастся совладать с собой, она выпалила:
— Но ведь теперь это уже не имеет значения, верно? Нам не для кого больше разыгрывать спектакль. Зал опустел. Мы можем развестись.
— Я не хочу развода, — твердо заявил Георгий.
Волна горечи и боли захлестнула Марию. Плотину прорвало, и она с ненавистью взглянула прямо ему в глаза.
— Я не намерена оставаться твоей женой лишь потому, что ты вбил себе в башку, что должен выполнить волю отца!
Георгий потрясенно уставился на нее.
— Дело не в этом, Мария.
Она едва не зарыдала в голос.
— Называй как хочешь! Я иду собирать вещи!
Она бросилась в дом и понеслась вверх по лестнице так, словно за нею гналась свора разъяренных гончих. Подленький внутренний голосок твердил ей, что Георгий только что предложил ей себя на блюдечке с голубой каемочкой. Что ж, если он такой простак, то почему бы ей не вцепиться в него как репей? Гордость — плохой товарищ в одинокие ночи, не то, что этот мужчина…
— Мария…
— Я не собираюсь оставаться с тобой из-за того, что ты великолепен в постели! — вырвалось у нее прежде, чем она успела прикусить язык.
Прислонившись спиной к двери, Георгий мрачно глядел на нее.
— Но ведь то, что тебя влечет ко мне, может быть недурным началом для…
— Вчера ты обозвал меня холодной мстительной стервой!
Густые черные ресницы опустились, но лишь на мгновение.
— Господи, я ни секунды так о тебе не думал. Я… я… — он замялся, — я был как…
— Ну что? Что? Говори!
— Мне было так горько! Ты просто выпотрошила меня! — выкрикнул Георгий так, что Мария до смерти перепугалась. — А как бы ты чувствовала себя на моем месте? Я полагал, что мы с тобой становимся близкими людьми… и вдруг я узнаю, что ты даже не та, кем я тебя считал. А поутру я просыпаюсь с похмелья — такого никогда не бывало прежде.
— Ты все еще считаешь меня сучкой?
— Господи, да нет конечно! Я не то хотел сказать…
— Однако сказал именно это, — сдавленно пробормотала Мария и шагнула к шкафу.
— Этой ночью я подумал, как ты должна меня ненавидеть. И потом, я совсем не умею говорить о чувствах. Вчера я был просто не в себе, а утром, когда проснулся и узнал, что тебя нет…
Мария слышала искреннюю боль в его голосе, но не оборачивалась, судорожно запихивая вещи в огромную сумку. Он ее, разумеется, не любит, а вот покойного отца любил и уважал…
И тут зазвонил телефон.
— Ну же! Отвечай! — презрительно бросила Мария через плечо.
Георгий помедлил, но все же взял трубку. Мария прислушалась, но не разобрала даже, на каком языке он говорит на сей раз. Греческий? Нет. Французский? Тоже нет. И вдруг услышала, как он произнес: «Сильвия». Внутри у нее словно что-то взорвалось. Подскочив к Георгию, она вырвала у него трубку и швырнула ее в стоящий у окна аквариум.
— Можешь болтать с Сильвией, когда меня здесь не будет! А покуда потерпи! — прошипела она. — Надеюсь, вы оба будете гореть в аду! А еще лучше — пусть ее муженек вас застукает и пристрелит на месте!
Задохнувшись, она умолкла, дрожа словно лист на ветру. Тишина оглушила ее. И в этой тишине зазвучал спокойный голос Георгия.
— Наш роман с Сильвией закончился несколько лет назад. Но мы остались друзьями. Если я и поддерживал у Алессандро и Елены иллюзию, что наша связь все еще продолжается, то с одной лишь целью — чтобы они прекратили знакомить меня с девицами на выданье из высшего света.