— Леви… — тихий и жалобный стон мог, пожалуй, разжалобить кого угодно, только не МакГарден. — Зачем я тебе понадобилась в полседьмого утра?
— Мне надо тебе кое-что рассказать. Срочно!
Люси устало прикрыла глаза: легче выпросить у главного редактора лишний выходной, чем остановить её желающую осуществить задуманное синеволосую подругу. Поэтому Хартфилия поудобнее устроилась на взбитой подушке и устало вздохнула:
— Всё, можешь начинать, я тебя внимательно слушаю.
— Я не буду ничего рассказывать, стоя под дверью! — возмутилась Леви.
— Под чьей дверью? — внутренне холодея, спросила хозяйка квартиры, уже, впрочем, догадываясь, что услышит в ответ.
— Под твоей, — подтвердила её худшие опасения подружка. — Так что нечего прятаться под одеялом, вставай — нас ждут великие дела!
Проигнорировать подобное заявление было невозможно, и через пару минут мисс МакГарден с комфортом устраивалась на маленькой, но уютной кухоньке. Под её непрекращающееся тарахтение Люси приготовила завтрак, сварила кофе, а позже мыла посуду и собиралась в редакцию.
К чести Леви стоит заметить, что подобной словоохотливостью она обладала не всегда, а лишь в двух случаях — когда рассказывала об интересной, недавно прочитанной книге или о своей любимой группе «Призрачный лорд» и её не менее любимом солисте — Гажиле Рэдфоксе. Чем так привлёк синеволосую репортёршу этот странный на вид субъект (чего стоили одни его чёрные длинные волосы, собранные обычно в низкий конский хвост, не говоря уже о многочисленном пирсинге и вызывающих манерах), до сих пор оставалось тайной для всех, кто знал МакГарден, но факт оставался фактом — Леви была безумно влюблена в солиста «Призрачного лорда».
Причём в выражении этой «любви» она мало отличалась от девочек-подростков, фанатеющих с какой-нибудь группы, состоящей из смазливых парней, что томными, слащавыми голосами поют о чувствах, в которых сами порой ничего не смыслят. Стоит ли перечислять многочисленные постеры и вырезки из журналов, бережно крепящиеся на стену или вклеиваемые в специальный альбом? Или диски с песнями и записями с концертов, пронумерованные и подписанные аккуратным, по-детски округлым почерком? Не нужно даже рассматривать содержимое некой «волшебной» коробки, в которой хранятся чудом (по-другому девушка не могла это назвать) попавшие к ней вещи объекта её преклонения. Каждый, кто в далёкую пору отрочества занимал место в рядах того или иного молодёжного идола, прекрасно знает, что заставляло его сердце радостно трепетаться, сохраняя рядом хотя бы частичку того, кто был любим, но недосягаем.
Со временем наши кумиры блекнут, сменяются другими или просто уходят в небытие, растворяясь в тумане повседневности. Люси надеялась, что с её подругой произойдёт то же, что и со всеми фанатами, потому что нельзя вечно витать в облаках и строить воздушные замки, пытаясь достать недосягаемое. Рано или поздно МакГарден придётся отпустить свою детскую мечту и обратить внимание на тех представителей мужского населения, которые находятся в непосредственной близости. А пока Хартфилия терпеливо выслушивала нескончаемые оды в честь «незаурядного, необычайно талантливого и весьма мужественного Гаечки» (как ласково Леви называла любимого певца), стараясь, однако, ради сбережения собственной психики, пропускать половину из услышанного мимо ушей.
К счастью для Люси, стоило девушкам переступить порог редакции, как возложенные на них должностные обязанности развели их в разные комнаты, и почти до обеда они не виделись. Но когда стрелки на часах показали полдень, случилось нечто весьма неожиданное и, на первый взгляд, неприятное. По крайней мере, для Хартфилии, потому что нарушало все её планы. Зато Леви была буквально на седьмом небе от счастья.
— Люси! Вопрос жизни и смерти! Ты должна мне помочь! — затарахтела она, приплясывая на месте от нетерпения. — Это такой шанс! Я не могу его упустить, пожалуйста!
— Сядь и расскажи спокойно, что случилось, — потребовала Хартфилия. МакГарден послушно опустилась на стул рядом со столом, за которым сидела подруга, но через секунду снова вскочила и принялась бегать по комнате.
— Сегодня «Призрачный лорд» даёт в городе концерт, причём, единственный концерт! Да, я уже давно купила билет, но, но, но! Мне только что позвонил Рен Акацки. Ты его не знаешь, он занимается тем, что принимает приезжающих артистов, организует им гостиницу, транспорт, ну и всё остальное. Рен сказал, что ребята хотели бы посмотреть город, так как были здесь давно и то проездом, поэтому им нужен гид. И Акацки посоветовал им меня. Люси, это же целый день с самим Гаечкой! А вечером, после концерта, он даст мне интервью!
— Очень за тебя рада, только причём здесь я?
— Понимаешь, в два часа мне нужно быть на пресс-конференции — один из супер-пупер крутых бизнесменов Магнолии решил пообщаться с народом, ну, там, планами на будущее поделиться, о себе рассказать, в общем, показать, какой он весь из себя белый и пушистый. Люси, пожалуйста, сходи туда за меня, я же не могу быть в двух местах одновременно! Ты же сама понимаешь, мне никак нельзя отказаться от предложения Акацки. Это же единственный шанс оказаться так близко к Гаечке, познакомиться с ним лично, поговорить, заинтересовать… Ведь если у меня это получится, а я абсолютно уверена, что получится, то… то… Ой, Люси, мы же с ним… мамочки…
— А как же пропуск? — уже почти сдаваясь, спросила Хартфилия.
— Никаких проблем, — моментально превращаясь из растёкшийся счастливой лужицы в деловую, вверенную в себе журналистку, заявила Леви. — На нём нет фотографии, так что просто назовёшься моим именем. Вот листок с вопросами, диктофон, пропуск. Спасибо, пока! — и через секунду Люси уже в гордом одиночестве наслаждалась видом вышеназванных предметов, небольшой кучкой сваленных на её столе. Потом вздохнула и начала собираться: как сердобольная подруга и ответственный работник она не могла подвести ни МакГарден, ни редакцию. По нужному адресу Хартфилия добралась на такси, мстительно пообещав стребовать с Леви затраченную на оплату проезда сумму, а вопросы для интервью и краткую (даже какую-то чересчур краткую, всего пару строчек: возраст, образование, хобби) информацию о неком мистере Драгниле, с которым и будет проходить пресс-конференция, она прочитала по дороге.
Пропустили её действительно без проблем, что было даже несколько странно — мало ли кто таким образом может проникнуть в офис компании «Драгнил и К», где и проходила встреча её главы, того самого мистера Драгнила, и журналистов. Впрочем, как про себя решила девушка, это не её проблемы и они не должны её занимать. Люси расположилась в первом ряду, но не в самом центре, а чуть левее, почти с самого краю, и до начала пресс-конференции не обращала ни малейшего внимания на царящее вокруг оживление, рисуя в блокноте весёлых, попивающий из пузатых чашек чай чёртиков. Поэтому внезапно образовавшаяся в зале тишина и негромкий мужской голос, оповестивший всех о начале мероприятия, заставил Хартфилию оторваться от своего весьма увлекательного занятия и поднять голову.
Увиденное заставило девушку замереть не хуже тех каменных статуй, в которые превращались люди и животные, попавшие под взгляд некой красавицы с волосами-змеями. За столом на небольшом возвышении сидело двое: щупленький паренёк, что-то постоянно строчивший в блокноте и не произносящий ни слова, и… Нацу. Да-да, тот самый Нацу, с которым она обсуждала железную лягушкоподобную кляксу на выставке, гуляла в парке и от которого так и не дождалась мороженого. Получается, он и есть тот самый мистер Драгнил, один из самых богатых и успешных бизнесменов города, решивший, по словам Леви, «пообщаться с народом и показать себя белым и пушистым»? Мысль о том, что эта встреча была кем-то специально подстроена, Люси отмела сразу — слишком много всего пришлось бы задействовать для её организации, гораздо проще было бы просто прийти в редакцию, если уж Нацу выяснил, кто она, где и кем работает. Значит, это просто случайное совпадение. Поэтому ей нужно успокоиться и вести себя, как обычно, выполняя свои непосредственные журналистские обязанности.