Стоит ли говорить о том, сколько было перемерено нарядов, испробовано вариантов причёсок и набегано метров во время беспокойного метания по комнате? Думается, через подобное проходили многие из тех, кто собирался на свидание, независимо от возраста и пола, ибо подобрать галстук к рубашке не менее важно и сложно, чем серёжки или сумочку к платью. Хорошо, если рядом есть тот, кто может помочь советом, оценить уже созданный образ, придав уверенности в себе каким-нибудь мудрым изречением или дружеской шуткой. Более самостоятельные обходятся зеркалом и аутотренингом, вслух убеждая себя, что они самые красивые и уверенные в себе люди и у них всё обязательно будет хорошо.
В связи с исчезновением не вовремя решившей устроить свою личную жизнь подруги Люси пришлось довольствоваться вторым вариантом. Насколько это помогало? Если оценивать по пятибалльной шкале, выходило, что она едва-едва вытягивала на «троечку». Но даже несмотря на столь низкий рейтинг своих потуг взять себя в руки, отказываться от встречи девушка не собиралась: отец когда-то учил её, что любые препятствия в жизни надо преодолевать, как бы сложно это ни было, а Люси всегда следовала наставлениям любимого, хотя уже и покойного родителя. Поэтому, подойдя в очередной раз к зеркалу, она, прикрыв глаза, медленно выдохнула и, снова посмотрев на своё отражение, негромко, но чётко повторила навязшую в зубах мантру:
— У меня получится. Всё будет хорошо.
Раздавшийся сразу вслед за этими словами звонок в дверь положил конец всем её метаниям и сомнениям. Хартфилия бросила быстрый взгляд на часы: без десяти восемь. Это мог быть только Нацу. Девушка, не медля, пошла открывать, чтобы впустить своего гостя и больше не мучиться.
На пороге действительно стоял Драгнил, но выглядел он совсем не так, как представлялось Люси: вместо вечернего костюма на нём были тёмно-синие джинсы и белая футболка. Это было настолько неожиданно, что девушка даже растерялась и забыла не только предложить Нацу войти, но и поприветствовать его. Тот, подождав пару минут, решил действовать сам.
— Привет, — поздоровался он и указал рукой в пространство за спиной хозяйки квартиры, намекая, что не прочь войти: — Можно?
Люси, наконец, отмерла и шагнула в сторону, шире распахивая дверь:
— А-а… Д-да, конечно, прости, — щёлкнув замком, она повернулась к гостю и несколько удивлённо посмотрела на него, принимая протянутый ей большой букет синих с жёлтыми прожилками цветов: — Ирисы?
— Я подумал, что розы довольно банально, гвоздики — скучно, а орхидеи — слишком претенциозно. Но если тебе не нравится, можем заехать в магазин и купить любые, какие хочешь.
— Нет, что ты, — возразила Люси, ставя букет в вазу. — Они очень красивые. Просто это немного необычно.
— «Необычно» — моё второе имя, — усмехнулся молодой человек. — Если ты готова, нам нужно ехать, а то займут лучший столик.
— А ты поедешь… так? — нет, она не была ханжой, но идти в ресторан в джинсах и футболке… Это, по меньшей мере, странно.
— Там, где мы будем ужинать, не обязательно появляться во фраке, — успокоили её.
— Тогда, может, и мне переодеться? Не хотелось бы выбиваться из общего фона.
— Ни в коем случае, — Нацу протянул ей руку, приглашая следовать за собой. — Ты выглядишь великолепно.
Люси ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ на комплимент, сказанный с искренним восторгом, и последовать за своим спутником.
Кафе «Эдолас», куда привёз её Драгнил, было небольшим, но очень уютным. И, честно говоря, осмотревшись и чуть привыкнув, девушка нисколько не пожалела, что их сегодняшний вечер пройдёт именно здесь. Всё: и мягкий приглушённый свет, и тихая музыка, и весь интерьер, начиная с обитых коричнево-золотистым, загадочно мерцающим гобеленом стен, украшенных нарисованными в незнакомой, но весьма приятной манере пейзажами в тонких, изящных деревянных рамах, и заканчивая убранством столов — создавало такую тёплую, домашнюю атмосферу, что оставалось лишь жалеть о том, что она не узнала об этом месте раньше. После отъезда из дома и смерти отца, оставшись совершенно одна в этом порой холодном и равнодушном мире, Люси всеми возможными способами старалась заполнить чёрную пустоту внутри. Любимые места, милые сердцу вещички, какие-то обязательные, наполненные особым (лично для неё) смыслом ритуалы и привычки — это лишь малая толика того, чем она пыталась согреть своё одинокое сердечко.
И ещё люди, конечно. Коллеги, знакомые, лучшая подруга. Но её тонкая, взращенная на родительской любви и человеческом тепле натура требовала гораздо большего — того, кому она сможет принадлежать без остатка, без оговорок, до конца жизни. И Нацу, как бы пафосно, ванильно-розово или странно это ни звучало, весьма подходил на роль того, с кем ей хотелось бы вместе отсчитывать уходящие годы и в старости рассматривать толстые семейные альбомы. Да, она пока слишком мало его знала, и это было всего лишь их первое свидание, и находилось ещё много всяких «но»… И всё же…
Как отказаться от того необъяснимого, сладкого чувства притяжения, что появилось уже едва ли не в первые минуты их знакомства? А ощущения, будто они знали друг друга всю жизнь — настолько легко им было не только находить темы для разговоров, но и молчать? И тепло в груди, когда случалось поймать внимательный, открытый взгляд серых глаз, и лёгкость, что дарила его широкая искренняя улыбка, и исходившая от молодого человека уверенность, наполнявшая каждую клеточку её тела спокойствием при их даже случайных прикосновениях — как не замечать этих тонких нитей, что уже начали связывать их? Хартфилия была не настолько наивна, чтобы верить в любовь с первого взгляда, однако уже одно то, что раньше ничего подобного ей переживать не приходилось, указывало на особенность происходящего.
По крайней мере, для неё. Сложно было сказать, что чувствовал или думал Нацу и по поводу их отношений, и по поводу самой Люси — у них пока не было возможности и повода поговорить об этом. А учитывая, кем в действительности оказался её новый знакомый… Она не могла и не хотела думать о нём плохо. Однако созданный им образ был настолько, мягко говоря, нетривиален и противоречив, что, подстёгивая природное любопытство и желание узнать Драгнила лучше, одновременно вводил её в некий ступор — Люси уже не ведала, что ожидать от него в следующее мгновение. И, наверное, именно поэтому и решила сейчас ни о чём не думать и ничего не анализировать, а просто наслаждаться прекрасным вечером.
Очевидно, её спутник думал так же — настолько беззаботной была его улыбка. Обведя взглядом зал, он, удовлетворённо кивнув: «Отлично, ещё не занят!», подвёл Хартфилию к одному из столиков — у стены, в своеобразной нише из кожаного диванчика, дождался, пока она сядет, и с комфортом разместился напротив.
— Ты часто здесь бываешь? — Люси хотела знать всё, что так или иначе касалось Нацу. Он напоминал ей любимую игрушку — калейдоскоп, с которой она часами развлекалась в детстве: стоило повернуть немного барабан, и в маленькое окошечко можно было увидеть новый, никогда не повторяющийся узор, складывающийся из кусочков разноцветного стекла. Драгнил был таким же: живым, ярким, каждый раз новым и непредсказуемым.
— Нравится? — вместо ответа спросил он. Хартфилия просто кивнула, пока не решаясь сказать вслух о своих ощущениях от этого места. — Мне тоже. Словно домой прихожу.
Эти слова приятно удивили и обрадовали — откровенностью и тем, как они совпали с её собственными чувствами, будто лишний раз подтверждая мелькнувшие у неё пару раз мысли о банальных половинках одного целого.