Леча Салигов в своем исследовании, опубликованном на страницах газеты «Справедливость», писал:
«Сын Хасбулата Черкасского — Хорошай, в крещении Борис, был фактически, командующим русской армией в 80—90-е годы XVI века. Он находился в прямом родстве с Романовыми, и его сын Иван Хорошаевич Хасбулатов являлся двоюродным братом первого царя из династии Романовых — Михаила. После смерти отца царя — Филарета — Иван стал главой русского правительства».
Никто не оспаривает, что имя Хасбулатова, как и имена Романовых, является неотъемлемой частью российской истории. Но такой же частью нашей новейшей истории стало и то, что 6 сентября 1991 года Общенациональный конгресс чеченского народа, возглавляемый Джохаром Дудаевым, фактически исполнил именно его, Руслана Имрановича, сценарий, когда вооруженные толпы разогнали чечено-ингушский парламент. Многих депутатов новоявленные вайнахские демократы жестоко избили, председателя Грозненского горсовета Виталия Куценко, как сказано выше, выбросили из окна, в результате чего он вскоре скончался в больнице. А Зелимхан Яндарбиев, видимо, в эйфории от этой, что называется, пирровой победы без зазрения совести заявил по телевидению, что «одним партократом в республике стало меньше». Через десять дней после случившегося на свою историческую родину наведался Руслан Имранович и самочинно распустил Верховный Совет Чечено-Ингушетии.
...Не пройдет и двух лет, как по приказу все того же печально известного современной истории «царя Бориса» Ельцина 4 октября 1993 года будет расстрелян в Москве «Белый дом», в котором работал российский парламент, а его председатель — потомок двоюродного брата Михаила Романова — Руслан Хасбулатов будет заключен в Лефортово.
На этом политическая карьера Руслана Имрановича приказала долго жить. Блестящий дипломат, видный ученый, политолог спрятался от своего народа вблизи от усыпальниц Рюриковичей — за крепкими стенами белокаменной Москвы.
Основным мотивом разгона прежнего Верховного Совета республики было обвинение его председателя Доку Завгаева в поддержке августовского путча. Но истинная причина, как водится, совсем другая. Завгаев ориентировался преимущественно на Президента СССР, который все более терял власть, маневрировал, искал иные точки опоры. Накануне и в дни путча он находился в Москве, не выявляя собственную позицию, чего, естественно, не мог не заметить такой хитрый политик, как Дудаев. Он своевременно оценил и использовал конъюнктуру для достижения результата, которого давно добивался: неистовый Джохар развернул атаку на ГКЧП без промедления, поднял против него всю мощь митинговой стихии, а затем перевел ее с ГКЧП на Завгаева и Верховный Совет Чечено-Ингушетии. Новоявленные политики в Москве рукоплескали Грозному. Пресса, захлебываясь от восторга, писала о мушкетере демократии Дудаеве, а радикалы из ельцинского окружения, не скрывавшие намерения организовать наступление на «комсоветские структуры власти», решили сделать из Чечено-Ингушетии политический пример для подражания.
10 сентября по поручению президента России Ельцина в Грозный прибыла новая делегация, в состав которой входили Госсекретарь Бурбулис и министр печати и информации Полторанин, с целью «тихой» смены лидеров республики. Спустя четыре года на заседании Парламентской комиссии Геннадий Бурбулис покается: «Я считаю, что моя грубейшая ошибка заключалась в том, что я более доверял Дудаеву, чем он этого заслуживал. И никогда от этой ошибки политической и человеческой не буду отказываться»...
Благодаря энергии и авторитету приехавшего затем в республику Руслана Хасбулатова, была собрана и фактически под его руководством проведена последняя сессия Верховного Совета Чечено-Ингушетии. Здание, где проходила сессия, охранялось «гвардейцами» Конгресса. Несмотря на отсутствие кворума, в условиях психологического давления депутаты приняли окончательное решение об отставке Завгаева с поста Председателя Верховного Совета и самороспуске парламента республики. Вместо него на переходный период образовали Временный Высший Совет Чечни и назначили дату всеобщих выборов на 17 ноября 1991 года.
Однако вскоре во Временном Совете произошел раскол. Четверо сторонников группы Дудаева издали от имени всего Совета ряд законов и постановлений, предполагавших создание правовой базы для деятельности Исполкома Общенационального конгресса чеченского народа как верховного властного органа. Не испытывая противодействия, «группа четырех» в своих действиях пошла дальше и объявила о разделении Чечено-Ингушской Республики на суверенные Чеченскую Республику и Ингушскую Республику в составе РСФСР.