Остановился, слова для оправдания подбирает. Всякие звери выручали, а вот о рыси, кажется, еще матери не говорил. Обледенелый пиджак в сенях оставил, чтобы не греметь им.
Открыл дверь, переступил порог, снял шапку. На кухне света нет, а в спальне лампочка светит, там тихо разговаривают. Мать дрожащим голосом спрашивает:
— Ну как, доктор, что с ней?
Доктор покашлял, помолчал, ответил спокойно и тихо:
— Крупозное воспаление легких.
— Что же делать? — плачет мать.
— Хорошо бы новое лекарство достать. У нас в аптеке нет, выписали только.
Володя уходил на охоту — сестра на лыжах каталась, а пришел — в постели. И отца дома нет, на заготовку леса уехал.
— Мама! Я съезжу в городскую аптеку. Я знаю, где она, мы там с папой были, — сказал Володя, когда ушел доктор.
Мать смотрела заплаканными глазами на сына и мяла в руках кончик платка.
— Ты? На чем ты поедешь?
— На чем? На лыжах.
— Нет, сынок, не пущу. Страшно в ночь одному пускаться. Садись, ешь.
Мать налила в тарелку горячих щей, поставила молоко. Володя достал с печи сухие валенки, переобулся, выпил стакан молока, а ломоть черного хлеба и кусок сала положил в карман.
— Ты куда?
— В аптеку. Я слышал, что доктор говорил. Лекарство новое нужно.
— Не знаю, сынок, что и делать. — Мать опустила голову. — Боюсь я за тебя, а вдруг что…
Володя обнял ее.
— Ничего, мама, я же охотник. Я везде пройду, никого не испугаюсь.
— Может, утром? Сам отдохнешь, и день все же!
— Я не устал, я мало ходил сегодня, — успокаивал он мать.
Володя спрятал в карман рецепт и деньги, вытер тряпкой лыжи и — в путь. Деревня стояла на горе, и город, освещенный огнями, казался рядом, хотя до него было не меньше десяти километров.
Лыжи совсем не скользили, затыкались в снег, тащили куда-то в сторону. Светло стало кругом, мороз усилился. Под палками скрипело, и в сухом воздухе далеко раздавалось: «чиу… чиу… чиу». На голубой скатерти поля столько загорелось звездочек, фиолетовых, золотых. Таких красивых звезд Володя еще никогда не видел.
Вспомнился заяц, за которым весь день по снегу лазил. Странный, очень странный заяц попался! И где он теперь? На озими или в лесу осинки гложет? Иногда чернеющие вдали пни Володя принимал за зверей: лисиц или зайцев. И от этого на душе становилось веселее, будто на охоту шел.
Наконец добрался до города. Сверкая электрическими огнями, проносились троллейбусы, стремительные «Волги», автобусы. Лыжи не скользили по шершавому асфальту, и Володя их снял, положил на плечи.
«Эх, не догадался за городом их спрятать. Здесь можно было бы на автобусе проехать», — пожалел Володя.
«Аптека № 3», — прочитал он. Большие круглые часы показывали без четверти десять.
Скорее, а то закроют аптеку.
Подошел к широкой железной лестнице и растерялся. Лыжи оказались совершенно лишними. В аптеку с ними не войдешь: там все зеркальное, чистое, лекарствами пропахшее, а на улице оставить опасно. Украдут, домой по глубокому снегу не доберешься.
Что же делать? И вспомнил Володя, что совсем недалеко, у кинотеатра «Октябрь», живет его друг Петя, с которым познакомились летом на озере. У Пети можно лыжи оставить. Схватил Володя лыжи в охапку и бегом через улицу, а машины летят навстречу, глаза ослепляют, чуть с ног не сбивают. И слева машины, и справа машины, а один грузовик бортом лыжи зацепил, и Володя упал. Прохожие остановились, волнуются, кричат, а шофер затормозил машину, кулаком из кабины погрозил, выругался. Вскочил Володя на тротуар, а к нему молодой розовощекий парень с красной повязкой на руке подбежал, руку к шапке приложил.
— Гражданин, за переход в неуказанном месте платите штраф.
Совсем Володя растерялся, молчит, рукавицей с лыж снег счищает.
— Слышите, гражданин! — еще громче крикнул парень. — Дома лыжи чистить будете, а сейчас штраф платите. Не хочешь по-хорошему, пройдем в отделение.
Володя с трудом перевел дыхание, сказал заикаясь:
— Я… я не гражданин, я ученик.
— А ученикам можно под машины лезть, городской транспорт останавливать?
— Я не останавливал, это машины сами меня остановили, мне некогда…
Парень улыбнулся: уж очень мальчишка хитрый попался, совсем глупым прикинулся. Вокруг народ собрался, советы подают, одни требуют наказать, другие — простить, а дежурный свое: платите штраф, и никаких!