Володя достал последнюю конфету из своего кулька, подержал в руке, а есть раздумал. «Другой кулек сестренке от товарища милиционера, а эту конфету подарю маме», — решил он и, оттолкнувшись палками, покатил с горки на единственный огонек в деревне.
В ПЛЕНУ
Возвращаясь с охоты, Володя увидел в небе огромного светло-серого ястреба. Хищник плавно кружил над деревней. Потом, высмотрев за огородами кур, отвалил в сторону леса, спустился и, прячась за крышами домов и деревьями, бесшумно подкрался к курам. Закричали, замахали крыльями хохлатки, в картофельную ботву попрятались, а молодая белая курочка не успела увернуться от удара. От нее посыпались перья, и хищник снова стал подниматься с трепещущей жертвой в когтях. В этот момент Володя и выстрелил.
Одной дробинкой перебило крыло хищнику, и он сделал вынужденную посадку недалеко от охотника.
Принес Володя ястреба домой, смазал йодом раненое крыло, забинтовал и пустил его в темный угол за печкой.
Узнав о живом ястребе, к Володе тут же прибежал Колька.
— Давай вылечим и в школьный уголок отнесем, — предложил сосед.
Мальчишкам не раз приходилось наблюдать, как парит под облаками эта гордая, смелая птица, как, сложив крылья, стрелой падает на землю. Если никто не помешает, она мигом разделается с добычей — мышью или полевой птичкой. А если угрожает опасность, свечой взмоет в поднебесье, сделает прощальный круг и снова спокойно полетит, зорко осматривая землю.
Видели ребята, когда чем-то озлобленный ястреб со свистом черной стрелой пронесется над крышами, загонит в подворотни всех кур на деревне, заставит выскочить из домов женщин, и махать платками, и кричать во все горло: «Кши… кши…»
В поле или на опушке леса не раз попадались ребятам перья растерзанных дроздов, жаворонков, скворцов и других птиц.
Но вот чтобы такая грозная птица жила в школе, никому и в голову не могло прийти.
Володя и Колька размечтались. Они будут по очереди, наперебой ухаживать за ястребом: кормить, поить, чистить клетку, выносить птицу на свежий воздух. Потребуется учителю на уроке когти или клюв хищной птицы показать — пожалуйста, ястреб тут как тут! Это не то что какое-нибудь мертвое, облезлое чучело или картинка. Не веришь, что когти птицы острые и клюв, точно железный, — подставь палец. Потом всю жизнь не забудешь.
Поставил Володя ястребу две баночки: одну с водой, другую с молоком. Нарезал сырого мяса, накрошил черного и белого хлеба.
— Пей и ешь, поправляйся! — сказал Володя, легонько коснувшись высокой мускулистой груди ястреба.
Тот недовольно крутнул головой, поднял гнутый, как турецкая сабля, клюв, но руку не долбанул.
Всю ночь неподвижно просидел ястреб в темном углу, изредка, наверное спросонок, издавая то победные, гортанные звуки, то трогательные, о чем-то просящие.
Заглянул утром Володя за печку: все цело, ни к чему ястреб не прикоснулся. Только банку с водой разлил.
— Подумаешь, какой гордый! Голодовку объявил! Ну ничего, заставим! — сказал Володя и, зажав ястреба в коленях, силой раскрыл ему рот и положил кусочек баранины.
Подержал ястреб мясо и выбросил. Поводил по сторонам желтыми, точно осенний лист, глазами, посопел недовольно и, изловчившись, схватил Володю клювом за палец. Больно до слез, а дергать нельзя, терпи, пока сам отпустит. Даже в глазах потемнело, а ястреб все жмет, все крутит, будто клещами захватил и тянет. Не выдержал Володя, стукнул другой рукой обидчика по голове, а ястреб, не будь дурен, встряхнулся да так когтями рванул, что брюки и ногу, как бритвой, разрезал. Вырвался ястреб, под стол упрыгал, из-под стола — под койку, насилу кочергой его оттуда достали.
Хорошо еще Володина мать всего этого не видела, а то приказала бы ястребу голову отрубить.
Перед обедом выпустил Володя ястреба в сени свежим воздухом подышать, попрыгать на просторе. В сенях куры зерно клевали. Увидели ястреба, замахали крыльями — пыль столбом поднялась, — закудахтали и разлетелись кто куда. Остановился ястреб на крылечке, взглянул на солнышко, тряхнул здоровым крылом и по ступенькам: в палисадник сбежал. А там, под кустом бузины, сидел самый храбрый на этой улице соседский красный петух. Птицы столкнулись нос к носу и разошлись, чуть крыльями друг друга не задели. Неизвестно, что было у петуха на сердце, но марку храбреца он выдержал. Спокойно перепрыгнул через жердочку и важно зашагал к себе во двор. А потом вдруг сильно и совсем не ко времени прокричал на всю деревню: «Ку-ка-реку».