Леонид устало опустился в кресло и вытянул ноги.
— Нет, спасибо, — отказался он. — Разве что чашечку кофе, покрепче, если можно. Сахару не надо.
— Легко, — ответил Коновалов. — Сейчас сварю. Посмотрите пока телевизор. Или вон, журналы на полке.
— Благодарю, — кивнул Леонид, — не беспокойтесь, Михаил Федорович. Я не буду скучать.
От внимания Коновалова не ускользнули мешки под глазами Леонида и болезненная бледность. Леонид перехватил его взгляд и отвернулся.
«Переживает паренек. Неделя уж прошла а он… Совсем себя извел», — подумал Коновалов, но не сказав ничего вслух, ушел на кухню.
Вскоре из кухни донесся аромат хорошего кофе, а еще через несколько минут в дверном проеме появился хозяин. В руке он держал серебряный поднос с кофейником и чашечкой дымящегося напитка. Леонид сидел на том же месте и с отсутствующим видом листал журнал.
— Прошу вас, — Коновалов поставил поднос на столик и сел на диван напротив гостя.
— Благодарю, — Леонид взял чашечку и поднес ее к губам. — О! Как раз то, что мне сейчас нужно. Если бы вы знали, Михаил Федорович, как я устал за эти дни! Я буквально без ног.
— Я тоже сегодня неплохо побегал, — Коновалов едва заметно улыбнулся. — А вы, я смотрю, совсем не бережете себя. Похудели, осунулись. Смотрите, так и слечь недолго.
Леонид сделал несколько глотков и устало улыбнулся.
— Не обращайте внимания, — произнес он, — это временно, пройдет. Ничего опасного, сейчас приду домой, приму душ и спать. Завтра буду свежим, вы меня не узнаете.
Коновалов ничего не ответил.
— Интересный журнал? — спросил он после небольшой паузы.
Леонид посмотрел на обложку — «Вокруг света».
— Да, — ответил он. — С детства люблю путешествия.
Коновалов кивнул.
— Я тоже… Так, что за дело привело вас в мою скромную обитель, Леонид Геннадьевич.
Леонид поставил чашечку на столик.
— Мне нужно выяснить с вами пару вопросов по работе. Хотел поинтересоваться, какие меры вы приняли по усилению безопасности на нашем предприятии. Ну, я имею в виду, в свете случившихся событий.
Коновалов закинул ногу на ногу и, откинувшись на спинку дивана, посмотрел на Леонида долгим изучающим взглядом.
— По усилению безопасности, говорите? — задумчиво переспросил он…
… Когда Леонид ушел, Коновалов долго не мог успокоиться, пытаясь понять истинные причины его неожиданного визита. Но так и не понял.
— Видно совсем у парня крышу снесло, — решил он.
Спустя час он сидел за рабочим столом. Спать уже не хотелось. Визит Леонида прогнал сон напрочь. В руке Коновалова между указательным и средним пальцами дымилась сигарета. Пепельница была до отказа забита окурками. Из стоявшего на столе магнитофона чуть слышно доносился голос Шевчука — «Не стреляй!». Глубокие морщины, обозначившиеся на лбу отставного офицера, выдавали напряженное раздумье.
— Все нормально, — выпустив тонкой струйкой дым, вслух произнес он, — скоро все закончится.
Потянувшись всем телом и сладко зевнув, он взял со стола пачку фотографий и разложил их перед собой. С них на него глядели лица Леонида Плотникова, Владислава Чернышева, Игоря Федосеева, Олега, журналиста Сергея, все в разных ракурсах, отснятые в разных местах. Оставив четыре снимка, Коновалов отложил в сторону остальные.
На двух фотографиях был снят Федосеев, на одной Леонид, на четвертой Чернышев крупным планом. Немного подумав, Коновалов присоединил три снимка к общей стопке.
Последняя фотография, несомненно, являлась самой ценной. На берегу ничем не примечательной речки стоял мужчина с пистолетом в руке. У его ног, несмотря на большое расстояние, с которого был сделан снимок, довольно ясно вырисовывались контуры человеческого тела.
— Так-то, друг сердечный! А вы говорите! — Коновалов удовлетворенно улыбнулся. У него было много фотографий с речки, но эта получилась лучше всех.
— Воистину, за этот шедевр можно получить солидный гонорар, но, — он воткнул сигарету в пепельницу, — не в деньгах счастье, во всяком случае, не только в них.
Порывшись в ящике стола, он отыскал почтовый конверт. Положив в него свое произведение, написал адрес и спрятал в боковой карман пиджака, висевшего на спинке стула. Остальные фотографии он положил в пустую коробку из-под шоколадных конфет и крест-накрест перехватил ее скотчем. Эту посылочку он передаст завтра в надежные руки.
— Жребий брошен, — вынес вердикт Михаил Федорович. — Все пути отрезаны. Шансов нет.
Но лечь спать Коновалову не дали. В дверь вновь позвонили, на этот раз очень настойчиво. Ничего не понимая, Михаил Федорович медленно пошел к двери, на ходу соображая кто бы это мог быть. Но все его догадки оказались неверными. На пороге стоял Игорь Александрович Федосеев. Этого визитера Коновалов не ожидал никак. Лицо Федосеева кривилось так, словно под нос ему подсунули тухлое яйцо.