— Дай-то Бог, дай Бог, — Игнат долил себе чаю из самовара. — Тебе еще повезло, чта вовремя в больницу свезли, да врачи путевые попались.
— Нет, ему повезло, что жена ему путевая попалась, — Антон ласково приобнял Аню за плечи, — кабы она так беспокоиться не начала да нас бы в тайгу не выгнала, сгинул бы ты совсем, Никитушка. И счастье тебе, что когда ты по волку палить начал, мы уже рядом были. Ты ведь почти преставился уже, когда мы нашли тебя.
— Да и я, признаться, думал, что конец мне пришел. Даже проститься со всеми успел.
— А ты, Никитка, и нынче думаешь, чта волк ентот обычная зверюга? — спросил Игнат.
— Всегда так думал и думать буду, — ответил Никита. — Зверь он и есть зверь. Только чокнутый малость.
— Фома ты неверующая, — Игнат прикрыл рот ладонью и прошептал ругательства. — Извини, Анюта, коль слыхала. Ты помнишь хоть, чта я про волка ентого рассказывал, когда ты у нас в Сосновом был?
— Про то, что в него душа убийцы вселилась?
— Про то, про то. Токмо вот замерз он на Гиблой поляне! Как раз на той, на которой волк с тобой сразился!
— Совпадение, — уверенно ответил Никита.
— Како-тако совпадение? — возмутился старик. — Ты же сам судачил! Волк первым предложил тебе бой, когда ты, дуралей, домой шел. Он специально вывел тебя на эту поляну! А где это видано, чтобы волк, обычная зверюга, как ты говоришь, нападал на вооруженного человека на открытом месте? Почему он не кокнул тебя в первый раз, ты ведь тогда сознанья лишился?
— Откуда я знаю? — Никита начинал злиться.
— А потому, что он не хотел убивать тебя там! Отмстить он хотел. Отмстить там, где однажды сам сгинул.
— Игнат, хорош спорить, — не выдержал Никита, — так и до драки недолго. Волка я убил? Убил! И не один ли хрен, кем он там был? Нет его больше, и все, пора забыть о нем.
— Ты его еще долго помнить будешь, — ухмыльнулся Игнат, — как в зеркало побачишь, так и вспомнишь. Разукрасил он тебя здорово, надо сказать.
— Ничего, шрамы украшают мужчину, — Аня подошла к мужу и погладила бинты, покрывающие его лицо. — Главное, жив остался.
— И то верно, — Антон потер ладони, — А не выпить ли нам по этому поводу чего-нибудь крепенького?
— Дельное предложение! — поддержал Игнат.
— А не поздно? — Аня посмотрела на часы. — Почти двенадцать.
— Самое время! — убедительно заявил Антон. — Мы же не дети!
— Понемножку можно, — согласился Никита. — Принеси, Анюта, там, за печкой.
ЭПИЛОГ
И сказал Каин Господу: наказание мое большое, нежели снести можно. Вот Ты теперь сгоняешь меня с лица земли, и от лица Твоего я скроюсь, и буду изгнанником и скитальцем на земле; и всякий, кто встретится со мною, убьет меня.
И сказал ему Господь: за то всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро. И сделал Господь Каину знамение, чтобы никто встретившись с ним, не убил его.
.
Заведующий одного из отделений психиатрической больницы, профессор Борис Исаакович Витман, с любопытством смотрел на Константина. Этот молодой человек всем своим видом внушал уважение, и спорить с ним было не легко. Впрочем, Борис Исаакович и не собирался этого делать. Ничего опасного для состояния здоровья пациента встреча с Константином не предвещала, и профессор, взвесив все за и против, согласился.
— Ну что ж, молодой человек, — озвучил он свое решение, — ваша просьба мне вполне понятна. У меня нет никаких возражений. Я только хочу предупредить, что свидание с ним может сильно разочаровать вас. И уж, что, несомненно, не даст никаких положительных результатов. Ни вам, ни ему… Хотя, — Борис Исаакович провел пальцем по нижней губе, — кто знает. Человеческая психика представляет собой такие непролазные, полные загадок дебри, что может преподнести самый неожиданный сюрприз там, где его никто и не ждал. Впрочем, к чему сейчас разводить демагогию. Пойдемте, я провожу вас к нему, сами во всем убедитесь.
Они вышли из кабинета и прошли по темному длинному коридору.
Борис Исаакович, прихрамывая на одну ногу, степенно шел впереди. Константин с любопытством разглядывал его сильно ссутулившуюся спину, сверкающую в тусклом свете ламп лысину, обрамленную лентой редких седых волос. Руки профессора при ходьбе совершенно не двигались и висели плетями, как протезы. Несерьезный облик маленького толстенького человека, напоминающего комические персонажи мультфильмов, отвлекал Константина от главных мыслей, не давал настроиться на предстоящую встречу.