– Я не знаю… – устало выдохнула я, закрыв глаза, чтобы не видеть его. Не держи он мои руки, я бы закрыла и уши, чтобы не слышать холодной стали в его голосе.
– Что ты не знаешь?
– Не знаю, был ли это он. Они были в масках, и голоса звучали приглушенно.
– Ты обманываешь себя, Кира, – покачал головой Егор. – Пожалуй, я ошибался, думая, что он тебя топит. Нет, Кира, ты сама себя топишь. Сама.
Я открыла покалывающие от назревавших слез глаза, но, что ответить ему, не знала. По-своему он был прав, и это он еще не знал, что я вступала в связь с Артуром. Что бы он тогда сказал? Как бы взглянул на меня, если даже сейчас смотрел, как на падшую женщину?
– Завтра ты должна будешь явиться в прокуратуру и снова дать показания. – Сталь в голосе сменилась усталостью. – Продержись до утра. Я посмотрю, что можно сделать. – Я не ответила. – Кира, ты слышишь меня? – Егор мягко погладил меня по щеке, побуждая посмотреть на него. – Продержись до утра, – повторил он, лаская взглядом и снова любя голосом. – Я люблю тебя, Кира, и вытащу. Обещаю.
Глава 6
Патрульная машина как будто специально ползла, как улитка, чтобы дать мне максимально насладиться решеткой, отделявшей передние и задние сидения.
Как и сказал Егор, меня и Кристину с Ваней в добровольно-принудительном порядке попросили подъехать в прокуратуру к десяти утра.
Официально никому из нас ничего не предъявили, но я знала, что это вопрос времени. Алмазы брал в руки только сбежавший курьер, а вот на том мешочке, что вместе с цветами доставила женщина, кроме отпечатков Артура, были еще и мои.
Против меня же играл еще и брат, чья фамилия была в ментовской базе. Да и на Кристину и Ваню в случае, если нам всем не удастся сбежать, рассчитывать не приходилось. Мы были повязаны, но по большому счету каждый был сам за себя, и, узнай они про приводы моего брата, то без угрызений совести свалили бы все на меня и Артура, мол, у них был роман и прочее.
Обещание Егора… Хм… На мое предложение уехать он не ответил, а фраза "посмотрю, что можно сделать" звучала слишком размыто. Инцидент в магазине даже при наличии крови не был отяжелен трупом или трупами, поэтому отдел убийств не был привлечен к расследованию, и Егор в принципе не мог ничего сделать.
Пока подписывала показания и оставляла контактные данные, я уловила волчий запах. Может, это были волчары Ангелова, уже знавшего о том, что случилось и бравшие след грабителей, а может, это был курьер, который не ушел далеко и наблюдал с безопасного расстояния за суетой, чтобы доложить потом все хозяину в надежде и мольбе, что тот не разорвет ему глотку за то, что допустил кражу.
В том, что последняя состоялась, я не сомневалась. Я была, конечно, не совсем в себе, когда стрельба закончилась, но того футляра, в который курьер успел переложить большую часть алмазов, нигде на полу не было.
Я не жалела, что помогла ему. Пользы это не принесло, ведь остатки алмазов все равно попали в вещдоки, но, может быть, хоть и с натяжкой, сделанное доброе дело вернется ко мне в трудную минуту.
Кое-как выбравшись из машины, я поковыляла к дому. Во рту было сухо. Я ничего не ела с утра и живот болезненно ввалился. Все порезы адски болели. Вообще болело все, но расслабляться было не время.
Прикованные к моей спине взгляды патрульных проследовали за мной до дверей подъезда. Огни машины мигнули, и она медленно поползла прочь, а точнее, только сделала вид, что уезжает.
Патрульным наверняка был дан приказ пасти и меня, и Кристину, и охранника, чтобы мы не сбежали, и они засядут где-нибудь за домом так, чтобы был виден двор.
Ничего, свои трущобы я знала очень хорошо и, как выбраться из них, оставшись незамеченной, тоже знала. Лишь бы брат был дома, ведь менты были не единственной проблемой. Еще оставались волкодавы, личные гончие хозяина города.
Полукровки, как и мы с братом, они делали для Ангелова ту работу, которой сам он и его ближайшее, чистокровное окружение давно брезговали делать. Скорее всего, именно их запах я уловила у магазина.
– Черт! – выругалась я, споткнувшись в подъезде.