Арман недовольно поморщился, общаться с богами хотелось наедине. Да и пара мужчин неуместно смотрелась в храме Двух Богов. И все же было в них что-то... знакомое. Князь Монтери потер лоб, напряженно вспоминая, откуда он может знать о драконе и человеке.
Тем временем странная парочка подошла к статуям богов и уставилась на них, с пристрастием рассматривая изваяния. И вид у них был, словно они стояли в выставочном зале во дворце Первого лорда Гархай-Огмара. Человек подпер рукой подбородок, а дракон склонил голову набок. Они неспешно обходили статуи по кругу, все так же задумчиво всматриваясь в богов. На Армана они внимания вообще не обращали. Наконец, человек расплылся в широкой улыбке, потер руки и провозгласил:
- Шэр, гони три дварха! Я же сказал, что они Мэй нос картошкой наляпали. Длинный-длинный, вон, картоха!
- Алаис, скотина, ты знал! - обиженно засопел дракон. - Ты просто знал, потому и тащил меня в эту дыру.
- Вообще-то, это ты меня сюда тащил, жмотина огненная, - не согласился черноволосый. - Гони, говорю!
- Это всего лишь шестой храм из десяти, - замотал красной гривой дракон. - В трех храмах нос был длинный. Досмотрим все.
- Шэр, ну нельзя же быть таким жадным, - человек укоризненно покачал головой.
- Я не жадный, я экономный, - не согласился дракон. - И вообще я все деньги жене отдаю.
- Она у тебя тоже жмотина, - хохотнул черноволосый.
- Мы экономная семья. А вот ты свою жену испортил. Демонесса не должна столько денег вбухивать в наряды, - наставительно ответил дракон и еще раз посмотрел на статуи.
- Зато самая красивая, - горделиво произнес мужчина.
- На эту тему я готов поспорить, - фыркнул красноволосый. - Досмотрим все храмы.
- Ладно, морда твоя скупердяйская, - насмешливо ответил человек, и они направились к выходу из храма.
Арман еще мгновение смотрел им вслед и вдруг вскочил и устремился следом. Он еле успел, потому что человек вскинул руку, и перед парочкой засиял портал из чистого Света.
- Они, - уверенно кивнул сам себе юноша. - Постойте!
Дракон и человек оглянулись и смерили Армана удивленными взглядами, словно только что вообще его заметили, а не стояли с ним рядом в храме. Князь не смутился.
- Вы ведь посланники Пресветлой, - уверенно произнес он.
- И что нужно от Пресветлой, красавчик? - хмыкнул черноволосый.
- Помощи.
- Это понятно, - усмехнулся дракон.- Когда это Пресветлой доброго утра пожелать хотели, только защиты и помощи.
- Шэр, прекрати, - поморщился человек. - Говори.
Арман на мгновение вскинул глаза к небу, благодаря его за эту встречу, и начал рассказывать. Впервые он говорил кому-то так открыто, ничего не скрывая и не утаивая. Его глаза восторженно горели, когда он рассказывал о юной вампирше. И гневно пылали, когда князь говорил о непонимании обоих отцов. Он говорил о своей тоске, и мужчины слушали, не насмехаясь. Они понятливо кивали, словно им было знакомо это чувство, когда нет возможности увидеть любимую, прижать ее к себе и рассказать о том, что день без нее давно превратился в ночь. Дракон сурово свел брови, слушая о прохладе возникшей между двумя расами. Черноволосый мужчина выругался и посмотрел на своего огненного друга.
- Воля богов слишком долго доходит до их детей, - недовольно отозвался человек.
- Сожрать их что ли, - задумчиво произнес дракон.
- До чего же ты неоригинален, дружище, - фыркнул черноволосый. - Вампирами себе еще желудок заморозишь, а от людей начнется изжога.
- Я могу просить заступничество Пресветлой? - нетерпеливо спросил Арман, пока мужчины не начали новую перепалку.
- Можешь, - кинул человек. - Но спустя некоторое время. Видишь ли... - он замялся, словно собирался рассказать что-то, о чем молодому князю знать не следовало. - Пресветлая с супругом сейчас не здесь. Они иногда ненадолго покидают мир Мрака, и призвать их сейчас невозможно. А мы не можем вмешиваться без воли Вечных. Запрещено. Ты потерпи, сынок.
- Мы все передадим, - кивнул дракон. - Она придет, но нужно только время.
- И все-таки какая-то надежда, - скорей, успокоил себя Арман. - Благодарю.
Он поклонился двум мужчинам и оставил их. Отошел на несколько шагов и обернулся. Дракон и человек все еще провожали его сочувственными взглядами.
- И все-таки надежда, - уже более уверенно повторил юноша и зашагал вниз по улице.