— Выпусти меня, и я покажу тебе, кто из нас “нежная русалочка”!
— Да пошел ты! — прошипел Кейн, и, хмыкнув, уплыл, нервно двигая плавниками.
Чарльз проводил его гневным взглядом, а затем плавно развернулся в воде, и полосы света, которые с трудом дотягивались до его клетки, заиграли на его хвосте сотнями искр, пока юноша не скрылся в тени трюма.
Он точно не знал, сколько времени провел в заточении, но с каждой минутой тревога терзала его душу все сильнее, а тело покалывало от энергии, он просто не мог оставаться на месте, должен был бежать от всего этого. Хотя бы ненадолго, потому что не было сил и дальше выносить издевательства отчима. Нет, он ни за что бы не бросил мать и сестру… Но ему нужен был глоток свободы, всего пара часов с головой, свободной от всех этих мыслей. Ему нужна была помощь. Тогда бы они все смогли сбежать.
Он помнил неспокойные волны, течение воды, надвигающийся мрак и собственную панику. Помнил, как нашел среди человеческих вещей какую-то металлическую шпильку и провел несколько часов у решетки трюма, пытаясь открыть замок. Пальцы болели от напряжения и слегка дрожали, когда ему это наконец-то удалось, и все чего он хотел — оказаться как можно дальше от всего этого мира. Дальше, так далеко, как он только сможет. Он плыл в незнакомых водах, подгоняемый течением, и видел всполохи молний высоко-высоко над толщей воды. Там бушевал шторм. Такой сильный, что бороться с течением становилось все сложнее и сложнее…
***
Эрик замер в дверном проеме, глядя на бесчувственного обитателя океана. И взгляд невольно приковался к огромному рыбьему хвосту с прозрачными широкими плавниками. Это существо столь странно и инородно смотрелось в его ванной, что походило больше на алкогольные галлюцинации, чем на часть реальности. Или же на удивительную куклу, которую он оставил в ванной. Трудно было смотреть на русалку и понимать, что это настоящее живое существо, тем более, пока он был так неподвижен.
Прошло уже больше десяти лет с того злосчастного кораблекрушения, но Эрику до сих пор оно снилось в кошмарах. И порой, оказываясь в воде, его не покидало фантомное чувство страха, он чувствовал, что из глубин к нему тянутся руки океанских дьяволов, готовые утащить его на самое дно, но он каждый раз либо просыпался, либо отплывал ближе к безопасному берегу, и все страхи начинали казаться глупостью, а события давно минувших дней все больше походили на жуткую сказку. И вот, пожалуйста, русалка в его ванной.
— Черт меня дернул тебя притащить, — фыркнул Леншерр и отправился на кухню. Он привычным жестом достал бутылку рома и плеснул себе в стакан, отпил пару глотков и замер, обдумывая, что делать дальше.
Да, его тешила мысль о том, что он лишил Шоу его добычи. Более того, той самой добычи, за которой он гонялся по всем морям и океанам. Но при этом оставлять русалку у себя было небезопасно. Слухи пойдут. Хватит слов того пьяницы, а затем… Только не хватало народу на его берегу. Да и что ему делать с израненным жителем океана? Он мог залатать раны и сделал это, а теперь чувствовал, что все это было плохой затеей с самого начала, и только чувство долга перед безымянной русалкой, похожей на дельфина, что спасла его так давно, не позволило ему оставить его у рыбаков. Это шанс наконец-то расправиться со своей совестью, рассчитаться с прошлым. Жизнь за жизнь. И этот чертов дельфиний человек не будет висеть у него на душе тяжелым грузом. Он не будет никому обязан.
Эрик залпом допил свой ром и поставил стакан на стол.
Все решится, как только существо придет в себя. Он просто выпустит его в океан, и совесть его будет чиста.
***
Чарльз с трудом открыл глаза, и яркий свет едва не ослепил его. Юноша тихо застонал и прикрылся рукой, жмурясь с непривычки. Когда глаза слегка привыкли, он осторожно осмотрелся и поначалу решил, что все еще находится без сознания. Его окутывала океанская вода, она мягко покрывала его хвост и снимала усталость, и, хоть сейчас он уже спокойно дышал носом, а не жабрами, лишь то, что он все еще был в воде, его успокаивало. До тех пор, пока он не осознал, что это единственная вода, которая есть рядом. Юноша встрепенулся и вытянулся, ухватился руками за края каменной полубочки, в которой его держал неизвестный похититель, и с ужасом начал осматривать комнату, отдаленно напоминающую каюту, которые он видел в затонувших кораблях. Вот только эта комната не была затоплена, и он не знал, как из нее выбраться. Сердце бешено забилось в груди, и хвост, свисавший через край слишком маленького «водоема», нервно забился, сбивая с тумбочки какие-то приборы.
— Ох, нет, нет, проклятье! — Чарльз дернулся сильнее, расплескивая воду через край полубочки, и та с плеском ударилась о деревянный пол. И, как только Чарльз уже в ужасе начал понимать, что оказался на суше, до его слуха донесся крик чаек и шум океана. Близко! Совсем близко, если он постарается, он сможет добраться! Даже если разобьет руки в кровь, это лучше, чем быть разрезанным на части каким-то рыбаком или, того хуже, быть проданным в человеческом мире. О, только не это! В одно мгновение он вспомнил все те страшные истории, которые рассказывала ему матушка Шерон. Когда он был еще совсем маленький и не хотел отправляться спать под прикрытием кораллового рифа. Они всегда пугали его до дрожи в хвосте, но теперь этот кошмар подводного мира происходил с ним на самом деле, и лучше уж умереть под солнцем, пытаясь вернуться в океан, чем провести всю жизнь в цепях, как диковинка, на которую все будут приходить смотреть толпами! Он подтянулся, вываливаясь из бочки на мокрый деревянный пол, и едва не вскрикнул от боли, пронзившей все его тело. Только теперь он увидел это и ощутил в полной мере. Его порезанные руки и торс, израненный хвост, обмотанный какой-то тканью. Он в ужасе забился на месте, словно рыба, выброшенная из воды, и тяжело задышал. Этот страх, он душил его, все еще казалось, что он не мог дышать этим воздухом. Ему нужно в воду. Сейчас. Немедленно! Он только освоился, ползком начал приближаться к проему человеческого жилища, морщась от боли в раненом хвосте. Так сложно. Его тело… На суше оно казалось неподъемным, и каждое движение давалось с трудом, но хуже был звук, который он услышал.
Шаги!
Громкие и торопливые, и Чарльз, слишком беспомощный и медлительный на проклятом берегу, никак не мог скрыться, но не намерен был сдаваться без боя. И, когда в дверном проеме показался огромный человеческий мужчина, юноша враждебно на него посмотрел снизу вверх, готовый извернуться и ударить его хвостом.
— Ты выбрался? Зачем, ты же ранишь себя еще больше! — строго и обеспокоенно спросил мужчина, но он только отполз, когда человек попытался подойти ближе, и смотрел на него, словно хищная мурена на неприятеля. — Тише! Спокойно, — приказал человек, а Чарльз лихорадочно думал, как выбраться отсюда, и с ужасом понимал, что никак. Он слишком медлителен и слаб, а на суше… Против человека… — Ты напуган, я вижу, но успокойся, — человек не стал приближаться, присел на корточки, попытался улыбнуться жителю океана, видя, что тому все хуже без воды. — Я не причиню тебе вреда.
— Конечно, — с сомнением фыркнул Чарльз, разглядывая человека. Он видел их прежде. Знал, на что они способны. И этот походил на них всех. Эта странная человеческая одежда и лицо, так похожее на лица жителей океана. Руки и тело. Ноги. Сильные и длинные. Даже думать смешно о том, чтобы суметь уползти от того, кто рожден на земле. — За мертвых русалов платят меньше, верно?
— Платят? Ох, ну конечно, — кивнул человек и как-то странно усмехнулся, а затем сел на пол. — Я Эрик Леншерр. Как твое имя?
— Зачем тебе его знать?
— Хочу поговорить, это будет проще, если я буду знать, как к тебе обращаться.
— Просто говори. Незачем тебе знать мое имя, — с легким сомнением произнес Чарльз и попытался отползти подальше, но лишь уперся в стену.
— Тебя нашли моряки и хотели продать. Но я этого не допущу. Если ты позволишь мне о тебе позаботиться, то, как только ты поправишься, я выпущу тебя в океан.