Но река широка, воздух пронизан светом. Больно глядеть на сверкающую под лучами реку... Спотыкается девушка... Она, как и другие, начинает отставать от каравана. Как нарочно, попутный ветерок повеял с северо-востока; разом голый лес мачт речного каравана забелел парусами-крыльями... Надулись легонько паруса, словно груди лебедей, и быстро стали резать носы ладей и барок резвую, пенистую встречную струю речную... Уходит, убегает, тает караван в просторе сияющей реки... Остановилась Агаша, машет в последний раз рукой, шепчет последний привет:
— Миленькой, дружочек мой!.. Храни тебя Господь!..
Гагарин приметил, как побежала поповна за караваном, дождался, пока вернулась она, чтобы отвезти её в слободу, куда и сам собирался в гости отдохнуть после сутолоки и угара последних дней.
Наблюдая во время пути за своей возлюбленной, которая даже не могла притворяться и сидела печальная, молчаливая, с заплаканными глазами, с побледнелым, прекрасным лицом, князь, улыбаясь в душе, подумал: «А в пору я паренька услал... При нём, поди, и делу моему с Агашей был бы конец. Выходит, я двух зайцев одним пыжом шибанул. Дружку Бухалту помощничка такого дал, который ему поможет шею свернуть... А тут — свободнее стало вокруг моей лебёдушки, не придётся мне на край постели тесниться, третьему место давать...»
И, довольный, посапывает Гагарин, пригретый, разморённый утренним теплом; наконец и совсем задремал, склонясь головою на плечо своей спутнице.
А та сидит, не шевелясь, заплакать хочет и не смеет, вздыхает только часто, протяжно и глубоко...
Обыкновенно в месяц и пять дней совершается путь от Тобольска до Ямыш-озера; а отряд Бухгольца затратил на этот переход вместе с частыми остановками и роздыхами ровно вдвое больше и только 1 октября прибыл на место, когда уже начались холода и могли ударить внезапно морозы.
Пока люди валили лес для стен и построек, пока шведы инженеры и зодчие выбирали удобное место, разбивали землю по планам под городок-крепость, до 29 октября всем пришлось жить на барках, хотя река могла стать каждую минуту. Жили и на берегу, в наскоро сложенных бараках, шалашах и землянках, вырытых в сухом грунте, в прибрежных холмах.
29 ноября дружно принялись за установку стен, за постройку жилых помещений казарм, амбаров, конюшен и мастерских, а через двенадцать дней упорного, но весёлого труда, в котором принимали участие все люди отряда, даже кашевары и конюхи в свободные от прямого своего дела часы, работа была кончена. Всем приятно было быстро согреть озябшее тело, постукивая топором, подкатывая и складывая одно на другое готовые, притёсанные брёвна, завершая венцы срубов; да и сама по себе притягивала всех спорая, дружная работа, плоды которой тут же выявлялись, росли не по дням, а буквально по часам в виде городских стен и прочных зданий, покрытых свежим тёсом, так вкусно пахнущим и блещущим под лучами осеннего дня, или одетых щеголеватыми листами белого железа, которыми крылись склады пороху, ядер, картечи и башни приворотные, высоко поднятые над раскатами и стенами крепостцы.
Здесь перезимовал отряд среди почти полного безделья, поправляя кое-что, готовя вьюки для долгих сухопутных переходов. Даже маленькие пушки должны были вьючиться на лошадей по две на каждую, словно сумы перемётные в старину.
Охотой занимались много и с увлечением. Свежая дичь всегда была в лагере для целого отряда. Кроме казённой чарки водки, солдаты ухитрялись ещё добывать вино у разъезжих торговцев, которые часто заглядывали в новый, многолюдный военный городок. А уж про офицеров и говорить нечего. Пьянство, азартные игры, ссоры и связи с калмычками соседних улусов заполняли у них все долгие, сумрачные зимние дни.
Но вот потянуло теплом с юго-востока, от озера Чан, из-за высоких предгорий Змеиных гор... Повеяло весною, которая дружно и быстро наступает в этих местах. Закипела опять работа, позабылась зимняя скука и отупение, стали готовиться в дальнейший путь.
На средину апреля назначили выступление; в начале марта уже послал Бухгольц Трубникова к Эрден-Журыхте, калмыцкому контайше, и к другим владетельным ханам и князькам с письмами и для устного успокоения этих сторожких дикарей. Надо было уверить, что не против этих ханов с их племенами идёт большой русский отряд, а с мирными целями: произвести разведки в местах нахождения золотого песка у верховьев Иртыша.