В кухне они остановились. Вынудивший их к этому поцелуй был горячим и долгим.
— Я-я не могу… — с трудом проговорила Джо, — никак не могу оторваться от тебя!
— И не надо, — рассмеялся Кэм.
Он начал нежно поглаживать ее спину. Джо застонала. Ощущение удовольствия стало почти невыносимым. Когда его рука коснулась пояса шорт, ее возбуждение достигло такой силы, что она задрожала.
— Я все-таки хочу увидеть татуировку, — прошептал ей на ухо Кэмерон. Татуировку он разглядывал довольно долго. — Конечно, «мустанг», — наконец сказал он. — У моей девушки вытатуирован логотип машины.
Его девушки? Может быть. На сегодня или на неделю.
— Я не являюсь чьей-либо девушкой.
Он нежно провел рукой по ее шее и распустил конский хвост. Волосы тяжелой волной упали ей на плечи.
— Это правда. Ты принадлежишь только себе, Джо Эллен, — его голос был хриплым от страсти, в нем читались нотки нежности. — И это в тебе мне нравится больше всего.
Его руки начали путешествие по ее телу. Джо снова затрепетала от пронзившего ее наслаждения.
И именно этот момент выбрала Кэлли, чтобы начать плакать.
Кэм последовал за Джо, побежавшей наверх. Все его естество кричало о продолжении. Но страстная женщина, стонавшая в его объятьях, исчезла. Ее место заняла заботливая мать.
Сейчас Кэмерон был готов проклинать маленького демона, прервавшего их любовную игру. Но весь его гнев испарился, когда он увидел личико девочки, сморщившееся от крика.
Малышка требовала Джо.
А Джо уже стояла у кроватки, нашептывая ребенку что-то ласковое. Плач постепенно смолкал.
— Ей нужна бутылочка, — сказала девушка.
— Я принесу.
Но она протянула ему крохотное тельце.
— Лучше покачай ее, а я сейчас вернусь.
Не успел он ответить, как у него на руках оказалась хнычущая девчушка.
— Ладно, я справлюсь с этим. — Кэмерон сел в стоящее в углу кресло-качалку и неловко прижал девочку к груди. Он до сих пор не мог понять, как так случилось, что спустя каких-то несколько минут вместо красивой женщины в его объятиях оказался недовольный младенец. — Эй, ребенок, — он погладил ее по шелковистым волосам, подражая Джо. — Ты выбрала очень неудачное время, чтобы потребовать свою бутылочку.
Кэлли поудобнее устроилась у него в руках, и Кэмерона охватило странное чувство. Он назвал бы его чувством целостности. Хотя, если честно, ему больше нравились ощущения, которые он испытывал, целуя Джо. Но и это было не хуже.
— Ты, наверное, почуяла, что внизу происходит что-то важное, да?
Девочка закряхтела. Потом вздохнула.
— Не волнуйся, ребенок. Я не планирую забирать ее у тебя. Или тебя у нее. — Кэм осторожно подвинул головку Кэлли и задумался. Что для него значит Джо Эллен Тремэйн?
Он хочет ее. Испытывает вожделение к этой умной, сильной и цельной женщине с очень соблазнительными формами.
Конечно, она нравится ему. Но в основном его ведет знакомое, контролируемое и здоровое сексуальное желание. Только очень сильное.
С самой первой минуты их встречи ему захотелось заняться с ней любовью. И сегодня вечером Он был так близко к этому! Джо уже была готова…
— Вот и я.
Он резко вскинул голову при звуках ее голоса. Она стояла перед ним с бутылочкой и детским одеяльцем в руках.
— Я сам дам ей молока, — сказал Кэмерон. — Мы так удобно устроились. Не нужно ее тревожить.
Джо не стала с ним спорить, просто протянула ему бутылочку. Затем осторожно приподняла девочку и закутала ее в одеяло. Кэмерон ожидал, что следующим ее действием будет поцеловать ребенка в лобик. Но она удивила его. Ее губы мягко коснулись его щеки. Удивление Кэма возросло еще больше, когда Джо устроилась у его ног, положив голову ему на колени.
Он почувствовал ответственность за двух находившихся рядом женщин. Прекрасных женщин, одаривших его своим доверием. Двух удивительных женщин, чья судьба была у него в руках. И могла быть изменена одним росчерком пера.
Если Джо действительно небезразлична ему, она получит то, что хочет. Право на удочерение Кэлли.
Внезапно ощущение дежа-вю пронзило его. Оно было таким острым, что Кэмерон захлебнулся воздухом. Он уже сидел так когда-то. Правда, на месте Джо. Это его голова покоилась на коленях. Коленях женщины, которая держала ребенка.
Он вспомнил. От рук матери пахло цветами, когда она гладила его по голове.
Кэмерон ожидал вспышки боли, которая мучила его двадцать шесть лет. Но боли не было. Он больше не ненавидел мать за то, что она бросила их семью. Он исцелился.
А это значит… это значит, что дело было только в ненависти. Нет нужды разрушать маленькую семью ради неправильно истолкованного предсказания. Оно уже свершилось. Исцеление принесло знание того, что мать действительно любила их.