– Правда? – с восхищением протянула Майя. – Ты на самом деле была самой красивой девочкой?
– Не совсем. Самая красивая тогда заболела и не пришла на праздник.
– А я выиграю! Вот увидишь, мама.
– Конечно. Только тебе придется подождать, когда наступит осень. Учиться осталось недолго, скоро летние каникулы, ты у нас поздно пришла в класс.
– Из-за папы, да? – дочка отодвинула в сторону все платья и вертела в руках синее шелковое длиной до пят с белым воротничком и кружевными манжетами. – Он не отпускал меня учиться?
Я промолчала. Потерла ладонями лицо, сбрасывая остатки сна, и поднялась с кровати. Дочка была почти готова к выходу, но следовало накормить ее завтраком да собраться самой.
На занятия пришли прямо перед созывом на урок, и Майя, звонко чмокнув меня в щеку на прощание, побежала в класс, где уже собрались остальные ребятишки. Я какое-то время стояла в пустом коридоре, слушая мелодичный звон колокольчика, а потом поспешила домой.
Рикард ждал меня на кухне, подогревая кофе на плите.
– Не волновалась? – спросил он.
– Я?
– Майя.
– А, нет… Все в порядке. Думаю, все у нее будет хорошо. Директриса знала моих родителей, и вроде, они были в хороших отношениях.
Рикард кивнул на пустой стул.
– Садись, выпей кофе.
Я послушалась, и только чашку ароматного напитка спустя смогла ясно мыслить. Ян обещал сделать вывеску, но когда она будет готова?
– Есть какие-нибудь планы на сегодня? – спросила я соседа по дому, а тот качнул головой.
– Никаких особо, как и всегда. Вообще, когда я становился старостой, не думал, что это настолько скучное занятие. Честное слово! В Береговом, пока ты не приехала, почти ничего не происходило. Иозиф со своими дамами сердца время от времени устраивали представления, а в остальном все спокойно. Собрания раз в месяц, да иногда приходилось контролировать рабочих, которых я звал из столицы.
– Не думал заняться чем-то еще? – я сдержала зевоту и налила в чашку еще одну порцию кофе. Утреннее солнце нагло заглядывало на кухню и слепило глаза, но стоило мне их только прикрыть, как я проваливалась в дрему.
– Будь у меня семья, я бы не задавался таким вопросом, – ответил мужчина.
Мне послышалась грусть в его голосе, а после я перехватила взгляд Рикарда и едва не поперхнулась – мужчина смотрел на меня немного иначе, чем раньше.
– Почему… не женился?
– На ком-то из своих? – усмехнулся он и покачал головой. – Не встретил среди них ту, что смогла бы завладеть моим вниманием.
– Нравится кто-то из человеческих девушек? – смущенно пробормотала я, пряча лицо за чашкой.
– Возможно, – уклончиво ответил он, а я отчего-то разволновалась. – Я готов помочь тебе с пекарней, если доверишь. Через несколько дней поеду в Глоак, чтобы выяснить, когда будут готовы трубы для водопровода, но прямо сейчас у меня нет никаких важных дел.
– Буду только рада. Мне помогала Майя, но сейчас она в школе.
Мужчина отправил кофейные чашки в таз с мыльной водой и надел передник. Завязал тесемки за спиной под моим удивленным взглядом и кивнул:
– Я готов.
Я со смехом вытащила из ящика кулинарную книгу матери и положила перед Рикардом на стол. Мужчина очень долго, внимательно вчитывался в рецепты, озадаченно чесал голову, потом зачем-то оглядывался на печь.
– Ничего сложного! – заявил он.
Работа началась. По кухне летало облако муки еще больше, чем когда мне помогала дочка. Рикард то и дело высыпал в тесто соли больше, чем требовалось и приходилось переделывать. В конце концов, я забрала у него миску и заставила первое время просто наблюдать и следить за жаром в печи.
С тестом для хлеба у него все получилось – однородная пышная масса перекочевала в чугунные формы и была отправлена в печь. Вскоре по дому разнесся аромат свежего горячего хлеба, и Рикард глотал слюну.
Солнце было высоко на небе, когда хлеб испекся. Мы прервались, чтобы перекусить своими изделиями и вареньем с молоком, и Рикард во время обеда довольно жмурился.
– Я стану пекарем! – радовался он.
– Эй, не отнимай мою идею, – смеялась я. – Пекарня – дело моей семьи, а ты следи, пожалуйста, за селянами.
– Я живу с тобой, значит, почти часть твоей семьи.
Мое лицо вспыхнуло, и чтобы скрыть смущение, я прижала ладони к лицу. Теплый взгляд Рикарда скользнул по моим губам.
– Знаешь, почему мы любим человеческих девушек? – спросил мужчина, и на кухне воцарилась тишина. – Вы необычные. Жизнерадостные, веселые, счастливые. У вас есть цели, мечты и планы. Вы можете заниматься тем, что любите, и не скованы обетом перед Темным Всевышним.