Несмотря на то, что дело Организации и смерти Оскара Бейли было строго засекречено, репутацию бывшего министра безопасности Араимара и возглавляемого им когда-то клана начали подтачивать все новые и новые совершенно безумные слухи. Дастин готов был дать голову на отсечение, что за этим стоит кто-то заинтересованный, извлекающий из падения клана Бейли выгоду, но найти концы пока не получилось. А ситуация становилась все хуже.
За короткий промежуток времени с момента «таинственной» гибели Оскара Бейли, львиная доля аристо, даже из самых мелких и захудалых кланов и родов, дали понять молодому главе Бейли, что в жизни все не так просто, высказав свое «фи». Расторгались строившиеся десятилетиями договоренности, отворачивались проверенные временем партнеры и разрывались «нерушимые» связи. Потом всё те же неизвестные выгодополучатели принялись за международные связи клана. То тут, то там из околоправительственных структур, хотя бы немного задействованных в расследовании дела Организации, начала якобы утекать информация. Любому разбирающемуся понятно, что при подобном уровне важности и секретности нечто подобное практически невозможно, и большинство так называемых «сливов» — банальные слухи, но простым массам достаточно и этого.
Провокаторы действовали просто, но надежно, раздувая из этих слухов настоящие скандалы. То тут в какой-нибудь ТВ-передаче всплывут имена предполагаемых глав Организации, то там вдруг из ниоткуда появится громко стенающий по якобы работавшему на них магу родственник-друг-брат-сват с обвинениями. И так до бесконечности.
Еще хуже было в Араимаре: «сплоченное» аристократическое сообщество явно восприняло недоказанные проступки Оскара Бейли как пощечину лично себе, ну а так как Оскара в живых уже не было, высказывалось все напрямую Дастину. Один остолоп даже заявил что-то в духе «за грехи отца платить приходится детям» и бла-бла-бла.
Дошло все до того, что Дастин даже начал задумываться, не было ли устранение отца излишне театральным. Насколько все было бы проще, сойди вдруг престарелый глава с ума и отправься на длительное лечение в какую-нибудь отдаленную закрытую клинику. Но увы, накопившиеся за долгие годы эмоции нашли выход в самый неподходящий момент. И теперь приходится разгребать последствия, работая с тем, что осталось. А осталось, на деле, не то чтобы много — сейчас клан держался буквально на двух-трех зарубежных контрактах, по которым контрагентам было в целом наплевать на кружащие вокруг Бейли слухи. Но даже эти стервятники не преминули воспользоваться ситуацией, и переиграть договоренности в свою сторону, ставя Бейли в откровенно слабое положение.
И вот, после всего этого, Хефф заявляет, что некто решил связаться, причем почти канувшим в небытие способом — простым бумажным письмом.
Накинув на всякий случай защиту, Дастин взял конверт и аккуратно вскрыл его ножом для бумаг.
— Это шутка? — повертев в руках абсолютно чистый лист, поднял он взгляд на слугу. Ладонь потянулась к скрытой под столешницей кнопке вызова охраны.
— Я бы на вашем месте не спешил, господин Бейли, — вкрадчиво «посоветовал» незнакомый мужчина, опускаясь в кресло напротив. Дастин готов был поклясться, что дверь в кабинет не открывалась, а значит…
— Вы правы, мне пришлась по вкусу ваша игрушка, — на свету блеснул вытащенный неизвестным откуда-то из глубин мантии знакомый медальон.
— С ним… — парень перевел взгляд на замершего с остекленевшими глазами Хеффа.
— Все в порядке, не стоит беспокоиться
— Не могли бы вы…
— Перестать читать ваши мысли? Разумеется.
— И что именно привело мага Разума в мой дом? — откинулся в кресле Дастин.
— Насколько знаю, в последнее время вы столкнулись с некоторыми трудностями… Репутация клана Бейли сейчас далека от прежних позиций.
— Я знаю о ситуации, в которой оказался, — скрипнул зубами Дастин.
— О, не злитесь, в конце концов, я пришел сюда как друг. Уверен, у нас с вами более чем достаточно точек соприкосновения интересов.
— Не знаю, что вам нужно, но если вы в курсе той задницы, в которой сейчас клан, то почему пришли именно ко мне?
— Вы правы, я мог бы обратиться к практически любому, и они бы согласились, но я здесь. Видите ли, мне импонирует ваша решимость. Разобраться с собственным отцом, чтобы взять всё в свои руки… Это говорит как минимум о мужестве и готовности идти на жертвы. Хотя над планом все же стоило еще немного подумать…
— Это всё очень лестно, но вы решили начать наши взаимоотношения с подчинения моего слуги. Не слишком ли явная демонстрация силы? Зачем мне соглашаться на сотрудничество, в котором мне и моему клану уготована роль отстающего? Или заставите, как сделали это с Хеффом?