Елена Гайе
По воле судьбы
Пролог
Марич беспокойно крутился всю ночь — ему чудились удары бубна. Они то удалялись, то приближались, становились то отчетливей, то смолкали вовсе.
Афанасий Петрович Маричев был старожилом Чукотского края: объездил все села и отдаленные поселки, ходил с китобоями, знался со многими оленеводами, слышал много сказаний, обрядов, встречался с настоящими шаманами и шаманками, был вхож во многие семьи.
Он поднялся с кровати, заварил крутого чайку.
— А вдруг это знак, — подумал он, сделав глоток. — Да нет! — постарался отогнать дурные мысли. — Ну чудится и чудится — стар я уже, вот и лезет всякая ерунда в голову, — и ухмыльнулся мыслям.
Старик подошел к окну — весна в этом году была поздняя — вон снега еще сколько, а уже почти середина мая. Сквозь мысли до него донесся громкий крик Зимняка1. Марич поднял взгляд наверх — тот кружил над поселком.
Ему показалось, что крики обращены к нему, и снова тревога закралась в сердце. Сегодня воскресенье, мужики еще датые, наверное, снегоход не доверят, да и засмеют. И куда ехать — он не знал. Накинув тулуп, Афанасий все же решил дойти до них и направился в соседний корпус.
Постучавшись, он вошел — на удивление никто не спал, ребята пили чай. Он поздоровался.
— О, Марич, здорóво! Ты чего такой озадаченный, — спросил бригадир Дима и пригласил старика к столу.
— Что-то вы сегодня рано чаевничаете, — резюмировал Марич.
— Какой тут сон? Весь хмель еще ночью вышел, — ответили они хором.
— Сначала Василю почудился звук шаманского бубна, потом и нам, — продолжал Дима. — Как-то не по себе стало, — закончил он и вопросительно посмотрел на Марича — мол, а ты ничего не слышал?
Марич оживился и уверенно подошел к столу за кружкой, налил крутого кипятка, кинул щепотку заварки и сел к товарищам.
— Так значит, не мне одному почудилось. Интересно, интересно, — протянул старик, теребя рукой жиденькую бороденку. — Дак, я к вам и пришел по этому поводу с самого утра — узнать! — соврал он. — Не понял я только: с какой стороны доносился звук?
Он вопросительно оглядел мужиков, коих было четверо.
— Да Митяй выходил на улицу, вроде как из-за сопки.
Митяй — низкорослый мужичок лет сорока — показал рукой:
— Оттуда! — и устремил взгляд в окно. — Ох и жутко было: сколько работаю, никогда такого не слышал, — пробубнил Митяй, не отрываясь от знакомых видов.
— А что, может сгоняем, посмотрим? Есть смельчаки? — подначил Марич и оглядел компанию.
— Да легко, — сказал Дима.
Остальные посмотрели на него с опаской.
— Здесь ходило много легенд о шаманах и прочих чудесах, — подумал тот, а сам сказал: — А поехали, Дима, с тобой вдвоем?
— А? Поехали! — Дима поднялся, допивая чай на ходу.
Марич торопливо встал и, воодушевленный, направился к двери, бросив Диме: — Возьми что-нибудь из инструментов, и оружие, мало ли что.
Мужики поднялись и направились на улицу. Дима завел мотор снегохода, и рев оглушил тишину воскресного утра.
Два товарища сели на снегоход и помчались в неизвестность…
Снегоход мчал. Марич глядел по сторонам и прокручивал в голове исходы поездки. То он мнил себя посланцем шаманов, то все казалось ему полнейшей ерундой. Мысли проносились со скоростью снегохода. Впереди виднелась долгожданная сопка.
— Еще километра три! — подытожил Марич.
Солнце разливалось по снегу — невероятная красота этого края всегда была по душе старцу.
Лучшие годы своей жизни он провел на этой промерзлой земле, окончил училище по плотницкому делу, призвался на службу, и был отправлен сюда на Чукотку, да так и остался — работал на приисках. Когда здоровье стало уже подводить, перевелся завхозом — благо мужик он был рукастый, да и плотницкое дело не забывал. Вскоре друзья и коллеги один за другим потянулись на большую землю, он не смог оставить любимый край, да и к кому ехать? Марич был детдомовцем, с женой они развелись, а детей не нажили.
— Подъезжаем! — крикнул Дима, чем и перебил мысли старика.
Завернув за сопку, их внимание привлек большой валун у подножия и какое-то движение — они рванули к нему. Мыслей не было. Любопытство и страх охватили обоих. Приближаясь, они уже рассмотрели упряжь из двух оленей, а значит, там кто-то есть. Олени метнулись от грохота приближающегося снегохода, но не понеслись, а опустили головы и покорно стояли.
Подъехав, мужики быстро спрыгнули и бросились к саням. На них лежала девушка, руками прижимала странный короб, пальцы и ладони были в крови. Неподалеку валялся ледоруб, а рядом зияла вырытая ямка, в глубине которой виднелась промерзлая земля.