Тондлон посмотрел на Люка и так быстро затараторил по-английски, что понять его можно было с большим трудом. Сделал он это специально, чтобы никто не смог разобрать, что он говорит священнику.
– Люк, сделай вид, что ты рассержен, и слушай очень внимательно. Когда я выстрелю, падай лицом вниз и хватайся рукой за сердце. Немного подергайся, потом замри и не двигайся. Сейчас ни слова, просто сделай так, как я сказал. Теперь притворись, что ты вне себя от ярости!
Злобно оскалившись, Люк рванулся к Тондлону, но стоявший сзади головорез удержал его на месте.
Тондлон принялся легонько подпрыгивать то на одной, то на другой ноге, вертя оружие над головой и время от времени тыкая дулом в лицо Люку. Бандиты восторженно взвыли. Юань гоготал до слез, приседая и в упоении хлопая себя по ляжкам.
– Да явят небеса свою волю! Да обретут ясность те, кто сомневается! Ша! Ша! Ша![1] – разносилось вокруг.
Тондлон в последний раз плюнул Люку в лицо и крикнул сторожившему пленника бандиту:
– Чего ждешь? Разрезай веревки и шагай отсюда!
Всех охватило такое бесшабашное веселье, что бандит даже не стал переспрашивать, а вытащил нож и вмиг перерезал путы на запястьях Люка.
– Эй ты, стоять смирно! – сначала по-китайски, а потом по-английски выкрикнул Тондлон.
Люк тупо подчинился, чем доставил огромное удовольствие всей шайке.
– Не чужеземец, а настоящая марионетка! – крикнул Юань Тондлону, который шел вдоль флажков к месту, откуда нужно было стрелять. – Клянусь небом, ну и нагнал же ты на него страху!
Тондлон, пожав плечами, повернулся лицом к Люку и опустился на одно колено. Уверенно прижал приклад к плечу и бросил взгляд вдоль ствола. Рука его была тверда, прищуренный глаз остер. Юань и его головорезы, кажется, перестали сомневаться в исходе дела. С такого короткого расстояния не промахнулся бы даже тот, кто ни разу не брал в руки оружие.
Брат Соул и сестра Рут, стоя на ступеньках миссии, в ужасе наблюдали за происходящим. Соул был бледен как полотно и машинально все тер и тер ладонью левую сторону груди.
– Тебе нехорошо? – встревоженно склонилась к нему жена.
– Все хорошо, не волнуйся. Что-то изжога разыгралась. Сейчас пройдет.
Он бросил исполненный сочувствия и боли взгляд на Андрию, бессильно повисшую в руках державших ее негодяев. Еще недавно сияющие радостью синие глаза девушки стали тусклыми и безжизненными. Она казалась несчастным, беспомощным зверьком, угодившим в смертельную ловушку. Вдобавок она пребывала в каком-то полузабытьи и беспрерывно бормотала себе под нос бессвязные, порой просто бессмысленные слова:
– Люк, Люк, Люк… О мой бедный возлюбленный… Я не смогу жить без тебя… Не смогу… Не хочу… Тондлон, как ты можешь… друг… Нет, нет, нет!
Когда Тондлон занял исходную позицию, по щекам девушки заструились слезы, и она изо всех сил зажмурилась, чтобы не видеть завершения ужасной сцены.
Казалось, прошла целая вечность. Выстрел наконец грянул, и громкое эхо его полетело по окрестным холмам.
Андрия боязливо приоткрыла глаза. Самые горькие слезы ее были выплаканы. Люк неподвижно валялся в пыли лицом вниз. Правой рукой он судорожно сжимал красный флажок. Когда один из бандитов нагнулся, чтобы вытащить его, Тондлон бросился вперед и гневно оттолкнул его:
– Оставь! Это знак небес! Не прикасайся к неверному! Не оскверняй себя! Боги отвернулись от этого белого дьявола. Поступим так и мы!
Тондлон продолжал без умолку молоть языком, поражаясь собственной беспредельной наглости. Однако вся эта ахинея падала на благодатную почву – суеверный страх перед непонятным и чужим.
– Слушайте нашего нового брата! – повелительно выкрикнул Юань. – Держитесь подальше от чужака! Пусть его тело забирают ему подобные. – Он шагнул к Тондлону и дружески обнял его за плечи: – Брат мой, ты доказал свою преданность, верность и смелость. Готовься к новому походу, на этот раз на север.
Все это время окаменевшая от горя Андрия безмолвно смотрела на распростертое тело только что безжалостно застреленного Люка. Потом она провалилась во тьму и больше ничего не слышала и не видела.
Очнулась Андрия в полнейшей темноте. На какой-то миг она подумала, что лежит на своей кровати в миссии, а весь пережитый ужас: нападение шайки Ихэцюань – всего лишь ночной кошмар. Но все тут же вернулось на круги своя, и девушка поняла, что лежит на вонючем, грязном одеяле, расстеленном прямо на холодной земле.
Андрия, стараясь не дышать, осторожно села и огляделась, чтобы узнать, где находится. Перед глазами пронеслись яркие картины случившегося: нападение бандитов, предательство Тондлона, выстрел, оборвавший жизнь Люка…
«Боже мой! Боже мой! – Андрия закрыла лицо руками и безмолвно разрыдалась. – Нет, это неправда, этого не может быть! Люк, мой любимый, я тебя больше никогда не увижу. Я потеряла тебя навсегда!»
Если бы ей сейчас попался под руку нож или пистолет, Андрия, не задумываясь, рассталась бы с жизнью.
Дрожа, девушка поднялась на ноги и с опаской двинулась вперед, как слепая, ощупывая перед собой дорогу. Вдруг ее пальцы прикоснулись к какой-то грубой ткани. «Парусина!» – подумала она и вдруг поняла, где находится – в походном шатре. Сделав несколько шагов в сторону, она довольно быстро отыскала опущенный полог.
Стояла прохладная ночь. Небо было бездонно-чистым и сплошь усеяно яркими звездами. Там и тут горели костры, вокруг которых расположились члены шайки. Андрия, крадучись, вышла из палатки.
– Проснулась, значит, – проговорил по-китайски хриплый голос. Из темноты появился стороживший ее бандит и грубо схватил девушку за руку. – Юань Кайши хочет тебя видеть.
Андрия покорно пошла с охранником. Ей приходилось чуть ли не бежать, чтобы поспевать за ним. Несколько раз она спотыкалась о невидимые в темноте камни и торчащие из земли корни. Вскоре они оказались у шатра, который выделялся своими размерами. Бандит с силой втолкнул ее внутрь шатра, освещенного тремя большими масляными светильниками.