Шатер главаря Ихэцюань, особенно в сравнении с убогими жилищами его воинов, утопал в роскоши. У одной стены стояла американская армейская койка, покрытая лохматой шкурой горного яка. На полу лежали медвежья и тигровая шкуры, разбросано множество подушек. От раскаленной докрасна жаровни распространялось приятное тепло. Юань сидел на возвышении вместе с Тондлоном и одним из своих помощников. Все трое по очереди прикладывались к бурдюку с вином, который неторопливо переходил из рук в руки.
Появление Андрии прервало гульбу. Юань с вожделением уставился на девушку.
– О, моя спящая красавица наконец пробудилась ото сна! – приторным голосом проговорил он, похотливо оглядывая пленницу с головы до ног.
Андрия вдруг сообразила, что ее одежда в полном беспорядке. Сползшая блузка оголила левое плечо, юбка порвана так, что видна нога до середины бедра. Она – без особого успеха – попыталась хоть как-то привести одежду в порядок.
Взмахом руки Юань отпустил охранника и обратился к собутыльникам:
– Пить с вами, друзья, одно удовольствие, но сейчас я хочу предаться еще более приятному занятию… – И он указал на выход.
Тондлон и бандит поднялись, чтобы уйти. Неуверенным голосом Тондлон обратился к главарю:
– Господин, я сознаю, что перехожу границы скромности и смирения, но мне кажется, что вы не до конца понимаете всю ценность добычи, которая досталась вам в лице этой женщины.
Юань пребывал в прекрасном расположении духа от выпитого вина и от предвкушения ожидавшего его удовольствия. Он расхохотался:
– Друг мой, ты глубоко заблуждаешься! Я как раз и собираюсь извлечь все самое ценное из этой добычи, как только вы оба уберетесь отсюда.
– Господин, я говорю о другом. Конечно, она желанна и ее тело кого угодно сведет с ума. Но я имею в виду весьма простую ценность – деньги. Целая куча, которой с лихвой хватит на наше правое дело и еще останется.
Юань начал терять терпение:
– О чем ты тут распинаешься, наглый пес? Эта женщина стоит больших денег? Я могу представить, что за нее заплатили бы не жалкую пригоршню юаней, которые швыряют другим шлюхам. Ты об этом?
– Нет-нет, вы не понимаете, потому что не все знаете. – Тондлон умоляюще поднял руку. – Да вы, господин, и не могли знать.
– Тогда кончай бубнить, говори толком и убирайся!
Тондлон пристально посмотрел на Андрию, и девушка вдруг поняла, что он старается о чем-то ей сказать.
– Господин, вы знаете хотя бы приблизительно, сколько стоит на рынке в Макао девственница?
Юань недоверчиво уставился на него:
– Девственница? Эта девка из миссии – девственница? Да за кого ты меня принимаешь, болван?
– Господин, это истинная правда. – Тондлон предупреждающе поднял палец. – Пусть боги поразят меня там, где я стою, если я лгу. Я знаю, потому что слышал, как белая женщина в миссии говорила про это своему мужу.
Юань сердито нахмурился:
– С какой это стати ей вздумалось рассказывать об этом в твоем присутствии?
– Меня там не было. Я подслушивал. А что до причины, то женщину беспокоили чувства, возникшие между девушкой и молодым священником.
– Вот оно как! – Юань принялся неторопливо расхаживать по шатру, поглаживая длинные усы и со всех сторон разглядывая Андрию. – И сколько, по-твоему, дадут за эту девственницу?
Тондлон назвал умопомрачительную сумму.
– Такая куча денег? – удивленно приподнял брови главарь.
– Конечно! Чтобы сорвать такой куш, надо совершить налет на десяток таких миссий.
Юань покачал головой и задумчиво потер костяшками сжатых в кулак пальцев тяжелый подбородок:
– Я подумаю об этом. Теперь убирайся. Я хочу остаться с этой девкой.
Тондлон в последний раз посмотрел в глаза Андрии и, откинув полог, вышел из шатра. При виде подходившего к ней улыбающегося Юаня девушку охватила паника.
– Не прикасайся ко мне! Умоляю, оставь меня!
Она метнулась к выходу, но бандит цепко схватил ее за руку.
– Не торопись, моя юная лань. Далеко не убежишь. Если будешь послушной, то никто тебя не обидит.
Поддев пальцами воротничок блузки, он одним рывком разорвал ее сверху донизу. Андрия ахнула и в ужасе отпрянула. Юань захохотал и уверенными движениями разорвал на девушке юбку и нижнюю сорочку. Андрия обхватила себя руками, чтобы хоть как-то прикрыть груди и тихо заплакала.
– Да ты настоящая богиня! – Юань буквально пожирал глазами нагое тело беспомощной девушки. – Такую женщину мужчина будет вспоминать до самой старости, когда вся его мужская сила уйдет безвозвратно. Тондлон тут болтал о деньгах! Какие к черту деньги! Обладать твоим телом – вот чему нет цены! Я умираю от желания попробовать тебя на вкус, красавица!
И он потащил отбивающуюся и кричащую девушку к койке.
– Никогда еще я не хотел женщины так сильно! – радостно сообщил Юань, опрокидывая пленницу на шкуру яка. – Еще немного, и я с ума сойду!
Он откинул полы халата. Андрия зажмурилась, не в силах вынести вида этой разнузданной животной похоти.
Как все иначе было с Люком! От вида его наготы и откровенного желания она трепетала от страсти, нежности и любви. Люк был прекрасен и чист. Крепко сжатые веки не смогли удержать жгучих, горьких слез.
Люк был. И его не будет никогда. Призрачная тень, канувшая в прошлое.
Похотливый хам, сопя от вожделения, начал раздвигать ей бедра своим толстым коленом. Противиться ему она не могла. И вдруг в спасительном озарении Андрия поняла, что пару минут назад пытался сказать ей Тондлон. Прикинься девственницей, вот что! Сделать это было тем более легко, что она перестала ею быть всего день назад.
– Не надо! – взвизгнула Андрия. – У меня никогда не было мужчины! Когда мне было двенадцать лет, меня осмотрел доктор и сказал, что я ненормально маленькая и, может быть, никогда не смогу спать с мужчиной.
Юань, уже готовый овладеть ею, замер.
– А ты не врешь, девка? Значит, Тондлон был прав. Так ты девственница?
Андрия торопливо закивала головой:
– Если ты это сделаешь, то убьешь меня.
Главарь банды нахмурился. Внутренний голос нашептывал ему о мешках юаней, упомянутых Тондлоном.