– Что вы такое говорите? – нахмурилась совсем сбитая с толку Андрия.
Генриетта улыбнулась и посмотрела на Ли:
– Ты и твоя мать обретете покровительство одного из трех самых богатых людей в Сан-Франциско, да что там – во всей Калифорнии!
Все сказанное Генриеттой испугало Андрию гораздо больше, чем перспектива работать на первом этаже, как другие девушки.
– Значит, мы будем проданы второй раз?
– Ну что ж, моя дорогая, слово сказано. Да, вас продадут тому, кто даст самую большую цену. Но это будет не так мерзко, как в Макао, где вы попали в грязные лапы этого негодяя Мендеса. Как я уже говорила, ты станешь содержанкой богатого и влиятельного человека. Если бы ты опросила всех женщин Сан-Франциско или любого другого города, то, готова держать пари, больше половины из них с радостью поменялись бы с тобой местами, моя прелесть. И заметь, не только незамужние.
Руки Андрии покрылись мурашками, и девушка зябко обхватила себя за плечи. Только воспоминания о Люке удерживали ее от того, чтобы покончить с собой. Все последние дни она явственно ощущала присутствие своего возлюбленного – ее нежного ангела-хранителя. Даже сейчас она слышала его тихий голос: «Будь храброй, любимая. Я здесь, я рядом, и ничего плохого с тобой не случится, если веришь в нашу любовь!»
Мадам Д’Арси взяла ее за руку.
– Моя дорогая, я провожу тебя в отдельный кабинет, где ты и встретишься со своим суженым. – Она рассмеялась: – Если бы меня кто-нибудь сейчас слышал, решил бы, что я сваха. Надо же – суженый! Хотя в какой-то степени это и есть сватовство.
Генриетта поманила Ли:
– Теперь разберемся с тобой, мамочка. Думаю, подойдет что-нибудь длинное и свободное. Естественно, черное, чтобы скрыть полноту. Отлично, девочки, поторопитесь!
Четверть часа спустя Генриетта провела Андрию и Ли в комнату, очень похожую на ее кабинет. Вот только обстановка явно указывала на присутствие мужчины. Картины на стенах были подобраны по сюжетам, подчеркивающим мужские пристрастия, – перестрелка, взвившиеся на дыбы дикие лошади, нападающие на поезд индейцы. В воздухе стоял явственный запах кожи, табака и виски. Вдоль одной из стен располагался бар. У стойки сидели двое мужчин, а третий выполнял обязанности бармена. Когда женщины вошли, все трое повернулись к двери.
Взгляд Андрии сразу приковал мужчина за стойкой – громадного роста с бычьей шеей. Хотя прожитые годы покрыли его лицо глубокими морщинами, а багровые щеки говорили о пристрастии к выпивке и о беспутном образе жизни, сходство было поразительным. Глаза, подбородок, высокие скулы, орлиный нос… Еще до того, как мадам Д’Арси представила его, Андрия точно знала, кто перед ней!
– Дитя мое, это Калеб Каллаган.
Отец Люка!
Андрии вдруг стало трудно дышать, и она невольно схватилась рукой за горло. Потом ее тело словно растворилось в воздухе, и Андрия потеряла сознание.
Откуда-то издалека, как сквозь вату, пробивались далекие возбужденные голоса:
– Она очень много пережила! – Голос мадам Д’Арси.
– Кажись, она просто хворая. На черта мне сдалась больная девка!
– Да она здорова как лошадь! – Возмущенный голос Ли. – Просто за эти три недели ей здорово досталось!
– Добрый глоток бренди – вот что ей нужно. Лучшее средство.
Она почувствовала, как сильная рука приподняла ей голову, и горькая жидкость обожгла горло. Андрия закашлялась и села, завороженно глядя в ярко-голубые глаза Калеба Каллагана. Когда он улыбнулся, то стал еще больше похож на Люка. Голос его звучал мягко, в нем чувствовалась доброжелательность.
– Ну-ну, детка, все в порядке, сейчас это пройдет. – Он посерьезнел и с сомнением оглядел девушку: – Скажи-ка, почему ты на меня так смотришь?
Андрия открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли у нее в горле.
– У нее такой вид, будто она увидела привидение, – заметил другой мужчина. Звали его Сприклз, и был он торговцем сахаром.
Третий мужчина, опрятно, с иголочки одетый, высоколобый парень в очках без оправы, взглянул на свои карманные часы:
– Генриетта, может быть, мы завершим это дело? Внизу меня дожидаются важные шишки из Вашингтона.
– Конечно, конечно, мсье Доул. Между прочим, сегодня вечером в игорном зале мы подаем в вашу честь шампанское и ананасы бесплатно!
– Я польщен, мадам. Девушка, похоже, пришла в себя. Ну и ну! Да она писаная красавица!
– Я должен ее иметь, – жизнерадостно объявил Сприклз и в ответ на дружный смех смущенно добавил: – То есть отвезти ее к сыну в Сакраменто. Там нужна служанка. Его жена Долорес все время хворает после последних родов, и ей нужна девушка с сильной спиной.
Мужчины уже откровенно хохотали.
– Скажи уж правду: твоему жеребцу требуется девчонка с сильной спиной, после того как его усердия не выдержала спина жены! – ворчливо заметил Доул.
Каллаган продолжал украдкой разглядывать Андрию. Девочка и вправду оказалась жемчужиной, мадам Д’Арси не соврала. Но было в ней нечто такое, что удерживало его от желания иметь с ней дело.
Прямо чертовщина какая-то! Обыкновенно он сразу предлагал хорошую цену за такую аппетитную штучку. А эта еще и девственница! Последний раз, дай Бог памяти, он переспал с девственницей лет сорок назад.
– Встань, Андрия, пусть джентльмены хорошенько тебя рассмотрят! – повелительно сказала Генриетта.
С помощью Ли девушка неуверенно поднялась на ноги.
– Повернись кругом.
Пока его приятели увлеченно обсуждали цену, Калеб потихоньку отошел к бару и налил себе виски. Там он и остался стоять, опершись локтем о стойку красного дерева и внимательно изучая девушку из-под полуопущенных век.
– У меня нет особой охоты покупать еще и мать, – недовольно заметил Сприклз.
– Только вместе, – твердо заявила Генриетта.
– Меня это мало волнует, – сказал Доул. – Даю за обеих двадцать тысяч.
Генриетта пренебрежительно рассмеялась:
– Калеб, ты слышал, что предложил этот человек? За кого, интересно, он меня принимает? Ну а ты-то, Калеб, ты же знаешь истинную цену красивой женщины. Сколько даешь ты?