Всякий может убедиться на собственном опыте, что под руку лезет непременно то, что сейчас вовсе не нужно; наоборот, нужное всегда куда-нибудь запропастится. Так было и с Имеретинским; сколько извозчиков он встретил, пока шел в Летний сад! теперь же не попадалось ни одного свободного. Лишь на Садовой, около самого Невского, сел он в пролетку, когда до дому и без того оставалось два шага. Однако ученый все время торопил извозчика, который старательно дергал и гнал свою лошадь; но она, очевидно, имела твердо выработанные правила езды и упорно не желала бежать скорей, чем мелкой рысью.
Наконец, вот и подъезд; поспешно достает Имеретинский деньги и, сунув второпях удивленному извозчику рубль вместо двугривенного и не слушая его благодарностей, несется вверх по лестнице, путаясь в длинной шубе и задыхаясь. Рука дрожит, и ключ не может попасть в замочную скважину. Ученый злобно шепчет:
— Черт возьми, этот проклятый ключ!
Имеретинский окончательно теряет терпение и, когда замок щелкнул, он так энергично открыл дверь, что чуть не сорвал ее с петель.
В кабинете всё было спокойно; шкап стоял приоткрытый по-прежнему.
Не раздеваясь, кинулся к нему запыхавшийся изобретатель, достал портфель с чертежами аппарата и поспешно раскрыл его. Внутри не было ничего, портфель был пуст! Тщетно перерыл Имеретинский весь шкап — чертежи пропали бесследно.
Пораженный изобретатель в изнеможении опустился на кресло.
ГЛАВА IV
Неожиданный посетитель
— Сергей!
— Наталья!
— Я еду.
— Куда?
— На Луну, Венеру или Марс, словом, за пределы Земли.
— Бедная моя сестрица, да ты, кажется, неожиданно… того…
— Нет, мой милейший братец, я не «того»… Шутки в сторону: решительно и бесповоротно я должна ехать. Если на это не согласится отец, я пойду к Имеретинскому, или просто спрячусь где-нибудь в аппарате.
— Ничего не понимаю. Тебе что-нибудь приснилось, что ли?
Молодая девушка, хорошенькая блондинка, с голубыми глазами и крайне подвижным лицом, нетерпеливо пожала плечами.
— Ты не догадлив. А, впрочем, догадаться, действительно, трудно.
— О, женщины, вот ваша логика!
— Не перебивай и спрячь в карман свое мужское величие, а то ничего не расскажу.
Сергей покорно наклонил голову, а Наташа, до-вольная победой, сделала ему гримасу.
— Ты знаешь, отчего папа вчера так поздно вернулся с собрания?
— Нет, я уже благополучно спал в то время.
— Ну, так читай.
С этими словами она протянула брату газету. Водворилось молчание, что не часто бывало и никогда долго не продолжалось в присутствии Наташи.
Разговор происходил за чаем в большой и комфортабельной столовой в доме графа Аракчеева, председателя клуба «Наука и Прогресс». Молодые собеседники были его дети. Двадцатилетний Сергей проходил математический факультет университета. Сестра, двумя годами моложе его, весной кончала гимназию и собиралась на курсы. Оба только что встали, и Наташа начала вышеприведенный диалог, не успев даже поздороваться с братом. Через пять минут молчания она уже потеряла терпение и опять заговорила:
— Ах, Сережа, кончай поскорее!
— Сейчас, сейчас; всего несколько строк осталось.
Дочитав до конца, он отложил газету, в которой был отчет о вчерашнем 244-м собрании клуба.
— Ну-с, что вы скажете?
— Скажу, что это открытие начнет новую эру в истории человечества. Я рад, что живу в такое время. Но ты, конечно, никуда не поедешь.
— Почему это?
— Жаль, что папа еще спит и нельзя его будить, так как он вчера поздно лег, — продолжал Сергей, не отвечая Наташе. Он был, видимо, сильно заинтересован проектом Имеретинского и хотел узнать от отца все подробности.
— Как бы то ни было, а надо идти в университет. Сегодня профессор кончает о радиоактивности и, вероятно, покажет интересные опыты; не хочу их пропускать. А ты, Наташа, отчего не в гимназии?
— Мне на второй урок. Подожди минутку; я сейчас оденусь и мы пойдем вместе. До Дворцовой площади нам по дороге.
На улице они некоторое время шли молча. Затем Наташа заговорила серьезным тоном, при чем в глазах ее сверкнула решимость. Легкомыслие молодой девушки было чисто внешнее и объяснялось чрезвычайной живостью характера; в глубине души она была, наоборот, очень энергична и разумна.
— Ты, может быть, думаешь, что я только пошутила, говоря, что хочу ехать с первой небесной экспедицией? Нет, я совершенно серьезно решила сделать ради этого все от меня зависящее. А ты знаешь, что если женщина захочет, то поставит на своем.