— Но…
— Подожди, дай кончить. Как я уже говорила, прежде всего я думаю обратиться к папе, затем к Имеретинскому; но, признаться, я и сама думаю, что у обоих встречу категорический отказ. В таком случае у меня есть про запас маленький план, правда, пока совсем не разработанный. Теперь скажи: согласен ли ты помогать мне? Если да, то мы потолкуем еще о моем деле; если же нет, то забудь мои слова и обещай никому ничего не говорить.
Сергей немножко подумал, прежде чем ответить сестре.
— Видишь ли, Наташа; я бы, само собой разумеется, многое дал, чтобы принять участие в экспедиции; вполне понимаю и твое желание, но считаю его решительно неисполнимым; нас с тобой никогда не возьмут в путешествие. Там нужны люди ученые, которые могли бы произвести научные исследования той планеты, которую посетит экспедиция. Тебя это касается даже еще больше, чем меня: мало ли, какие трудности, лишения и опасности, непосильные даже здоровому мужчине, не то, что такой молоденькой девушке, как ты, могут встретиться первым небесным пионерам. Нет, как ни соблазнительно быть в их числе, благоразумие заставляет отказаться от такого желания.
— Итак, ты против меня. Жаль. Лишений и опасностей я не боюсь; что же касается того, что экспедиции нужны ученые исследователи, то, я думаю, что и женщина для них далеко не будет лишней, так как, что бы вы, мужчины, ни говорили, мы практичнее и хозяйственнее вас.
— С этим я спорить не стану; но брать с собой лишнего человека, для которого надо запасаться провиантом и кислородом, только ради того, чтобы съесть лучше изжаренный бифштекс, — вряд ли очень практично. Поэтому я остаюсь при своем мнении и обещаю, согласно твоему желанию, никому не говорить о твоих неосуществимых планах.
— Неосуществимых? посмотрим!
На этом брат и сестра разошлись.
Граф Аракчеев занимал большой фамильный особняк недалеко от клуба, в котором он председательствовал. Он рано лишился жены, и дети остались без матери совсем маленькими. Аракчеев поручил их воспитание старушке-англичанке, мистрисс Уайд, которая была гувернанткой еще у покойной графини; сам же он весь погрузился в науку, ограничиваясь тем, что баловал детей. Но нет худа без добра: благодаря этому, сын и дочь, хотя сравнительно мало знали отца, боготворили его и считали во всем высшим авторитетом. Года за два до начала нашего рассказа мистрисс Уайд скончалась, оставив в глубоком горе осиротевшую семью графа. Почтенная англичанка вполне заменяла Сергею и Наташе мать, и лишиться ее было для них тяжелым ударом. Но молодость все забывает, а старый граф, утративший в лице умершей верного друга, нашел утешение в астрономии. Таким образом, они остались втроем, при чем брат с сестрой, хотя и ссорились частенько, но были дружны, как два Аякса.
Усталый после бурного собрания Аракчеев долго спал на следующий день и детей, как мы уже знаем, дома не застал. Днем ему пришлось еще до их возвращения из учебных заведений уехать по делам, и семья оказалась в сборе только за обедом, в 9 часов вечера. Расспросам не было конца. Молодых людей интересовали все подробности вчерашнего заседания и все, касавшееся Имеретинского. В университете Сергей был буквально атакован товарищами, желавшими узнать от него что-либо новое о предприятии. Он очень огорчил всех тем, что не мог рассказать ничего, кроме того, что вычитал в газетах. Когда первое любопытство было удовлетворено, Наташа попробовала намекнуть отцу о своем желании присоединиться к экспедиции. Граф сначала ее не понял. Когда же она высказалась яснее, то слова ее показались ему столь несуразными, что он в ответ только расхохотался. Молодая девушка сначала немножко обиделась и рассердилась, но потом опять развеселилась и, казалось, оставила свою сумасбродную мысль.
После ужина перешли в кабинет. Разговор продолжал вертеться около открытия Имеретинского.
Аракчеев, как всегда, когда вопрос касался астрономии, увлекся и прочел своим детям небольшую лекцию, хотя, по правде сказать, они оба все это давно уже знали.
— Вам, конечно, известно, — говорил граф, — общее строение солнечной системы. Древние думали, что Земля является центром всего Мира, но со времен Коперника это заблуждение оставлено. Теперь мы знаем, что Вселенная сравнительно с Землей необъятна. Каждая звездочка — это огромное солнце вокруг которого вращаются планеты, подобные Земле. Что же касается нашего Солнца, около которого мы совершаем годовой круг, то к нему тяготеет еще много других небесных тел: комет и планет. Ближайшая из них к Солнцу — Меркурий. Эта маленькая планета, в 19 раз меньшая, чем Земля, быстро несется по своей орбите и в 88 дней обегает ее. Представьте себе, какая там жара, если солнце нагревает Меркурий в среднем в семь раз сильнее, чем нас. Кроме того, он, по всей вероятности, всегда обращен к Солнцу одной и той же стороной, подобно тому, как Луна к Земле. Все это делает жизнь на Меркурии невозможной для людей, и экспедиция, несомненно, не изберет его целью первого путешествия.