Аракчеев встал и нервно закурил сигару. Пройдя раза два по комнате, он остановился перед Имеретинским и, протягивая ему ящик с сигарами, спросил:
— Что же вы теперь думаете делать и как объясняете себе все эти удивительные события?
Изобретатель задумался.
— Прежде всего, мне кажется, необходимо поставить в известность полицию; хотя я не рассчитываю, чтобы она разыскала пропавшие бумаги, но, по крайней мере, она должна принять меры, чтобы подобные кражи в самом Петербурге больше не повторялись. Кроме того, я хотел просить вас уведомить членов клуба, что представить доклад завтра я не могу, а принужден отложить его дней на шесть или на семь, не говоря уже о том, что он будет менее подробным и точным. Цифровые данные придется частью брать на память, частью разыскать в старых записках и заметках. Но как бы то ни было, до-клад я все-таки представлю. По моему мнению, для ведения работ и детальной разработки проекта надо бы выбрать комиссию.
— Вопрос о времени созыва следующего собрания и ведении работ мы обсудим завтра совместно с вице-председателем и секретарями. Само собой разумеется, что вас я также рассчитываю видеть на этом предварительном совещании.
Имеретинский поклонился.
— Вы еще спросили, граф, как я себе объясняю все, что со мной произошло. На это я могу вам ответить лишь одно: никак. Ясно только, что на мою квартиру была устроена целая облава; очевидно, за мной следили от самого дома, где я живу и, пользуясь временем, когда я был в Летнем саду, обокрали. Но кто таинственный организатор похищения и с какою целью он действует, я даже представить себе не могу. Что еще крайне поразительно, — это быстрота, с которой все было устроено: только вчера вечером мое изобретение стало известно широким кругам общества, а сегодня меня уже окружает целая сеть шпионов и воров. Их несомненно направляет могущественная рука.
Оба собеседника задумались. Аракчеев первый прервал молчание.
— А куда вы теперь спрятали таблицы сплавов?
— Вот они, — ответил Имеретинский, вынимая из кармана небольшую тетрадь. — Я счел более благоразумным не оставлять их дома и был бы вам крайне признателен, если бы вы решились сохранить их у себя.
— Само собой разумеется!
На этом разговор закончился, и Имеретинский хотел уходить, но Аракчеев ни за что не отпускал его и уговорил остаться ночевать.
Таблицы были спрятаны в надежное место, где никому не могло прийти в голову их искать; затем хозяин и его гость разошлись по комнатам.
В доме водворилась тишина.
Уже под утро дверь кабинета совершенно без-шумно отворилась и какая-то тень проскользнула в нее. Это был человек с потайным фонарем. Он долго шарил по всей комнате, ловко открывая замки с помощью массы отмычек и запасных ключей. Часы пробили шесть, а ночной посетитель еще продолжал свои поиски, хотя скоро могла встать прислуга и застигнуть его на месте преступления. Наконец он вышел из кабинета так же неслышно, как вошел, предварительно аккуратно заперев все замки. В руках у него не было ничего, кроме потайного фонаря; очевидно, поиски не увенчались успехом.
ГЛАВА V
Доклад изобретателя, после котораго сомнения стали невозможны
3-го декабря г.г. члены клуба «Наука и Прогресс», а также газетные корреспонденты, которые имели свои кресла в зале заседаний, получили следующее, их сильно разочаровавшее заявление:
СПБ. 3-го декабря 19… года.
Г.г. члены и посетители клуба «Наука и Прогресс» извещаются, что, по независящим от члена клуба, Имеретинского, обстоятельствам, доклад об аппарате для межпланетных сообщений им сегодня, 3 декабря, представлен быть не может. Следующее заседание: 1) для выслушания доклада, 2) для обсуждения вопроса о порядке и способе ведения работ по постройке вышеназванного аппарата и 3) для назначения дней дальнейших экстренных собраний клуба переносится на 10-е декабря, 8 час. вечера, в здании клуба «Наука и Прогресс», Морская 19.
Справки исключительно для г.г. членов клуба и посетителей, имеющих право входа на заседания, выдаются у г.г. секретарей клуба: