Неудача этой великолепно оборудованной экспедиции произвела удручающее впечатление и показала, как труден и опасен путь к полюсу, математической точке — которая столько веков манила к себе человечество и после того, как уже была достигнута, не перестает его манить к себе по-прежнему.
Сказанное достаточно характеризует деятельность славного клуба «Наука и Прогресс», и мы не будем приводить утомительного перечня и описания других многочисленных, более мелких проектов и сооружений. Таковы водяные автомобили братьев Вассерманн, людей, несомненно, ученых, но недостаточно уравновешенных; стреляющие жидким воздухом орудия артиллериста Пушкина и т. д., и т. д.
Несмотря на частые неудачи, деятельность клуба не была бесплодной, так как, с одной стороны, ему удалось осуществить несколько полезных проектов и изобретений, например, значительно усовершенствовать клапаны паровых котлов большого давления, утилизировать для практических целей тепловую энергию солнца и пр., с другой — даже неудачные начинания давали богатый материал и опыт для будущего. Поэтому имя клуба «Наука и Прогресс» пользовалось полным уважением ученого и технического мира.
Историю клуба можно было восстановить в общих чертах при осмотре зала заседаний, где происходило столько бурных сцен. Он представлял, особенно во время собраний, интересное и оригинальное зрелище. Переднюю часть занимало возвышение, на котором помещались кресла председателя, вице-председателя и очередного секретаря, а также кафедра для ораторов. Остальное пространство занимали 280 кресел членов клуба, почетных посетителей и корреспондентов больших русских и иностранных газет. Последние места никогда не пустовали, и это показывает, какой интерес возбуждали собрания «прогрессистов» (так для краткости называли членов клуба «Н. и П.») за границей и даже в нашем инертном обществе. Портреты знаменитых ученых и вообще выдающихся людей всего мира и несколько фотографий, напоминавших о различных сооружениях клуба, украшали стены зала. За председательской трибуной стояли четыре шкапа. В одном из них сохранялся устав клуба, протоколы заседаний, описание предприятий и другие, не менее важные документы; во втором — осколки парового котла Гольцова; в третьем — осколки гигантского рефрактора и прочих инструментов рухнувшей обсерватории; в последнем — модели и остатки других сооружений. Над этими достопримечательностями был на стене нарисован одним из талантливейших русских художников герб клуба; его освещали электрические лампочки, что давало возможность рассмотреть его даже с противоположного конца залы. Герб изображал закрытую книгу, на корешке которой стояло: «Наука и Прогресс», а на переплете были изображены электрическая и паровая машины, телескоп и микроскоп, как главнейшие двигатели современной науки и техники.
Однако, в описываемый вечер члены собрания не любовались красивым убранством залы; нет, они были заняты более серьезным делом, а именно, всеми силами старались перекричать друг друга.
Полную противоположность с этим бурным обществом составлял занимавший председательское кресло граф Аракчеев. Мать его была англичанкой, что, может быть, и послужило причиной хладнокровия графа, позволявшего ему беспристрастно и искусно вести собрания, а это было вовсе нелегко при горячности членов клуба. Аракчеев страстно любил науку, а особенно величественную астрономию, на служение которой отдавал все свое время. Среди товарищей он, несомненно, являлся самым выдающимся астрономом, хотя их значилось около двадцати в списках клуба. Несмотря на преклонный возраст, граф принимал деятельное участие в разработке проектов, а огромное состояние давало ему возможность поддерживать их материально. Он пользовался любовью и уважением не только в своем кружке, но и во всем Петербурге. Этим вполне объясняется, что в течение многолетнего существования клуба, Аракчеева постоянно выбирали председателем.
Однако, несмотря на всю свою опытность, на этот раз ему не так-то легко было водворить порядок, и эксцентричное собрание долго еще шумело. Но всему приходит конец. На очереди была баллотировка предложения Щербакова. Процедура продолжалась не долго. Проект трубы оказался отвергнутым, что, конечно, вызвало бы новую бурю и беспорядок, если бы в то же время внимание собрания не было отвлечено в другую сторону. Еще во время баллотировки к председателю подошел лакей и, подавая визитную карточку, что-то сказал. Этим воспользовался Аракчеев, чтобы не допустить возобновления споров и шума, и тотчас после объявления результата баллотировки доложил собранию, что Валентин Александрович Имеретинский (его не знал никто из присутствующих) просит на полчаса внимания господ членов клуба. Хотя никто не имел решительно ничего против того, чтобы выслушать незнакомца, все же возник спор, вследствие любви некоторых прогрессистов к пререканиям. Они подняли принципиальный вопрос: имеет ли право посторонний говорить на собраниях? Справились в уставе и под соответствующей рубрикой нашли следующее: