Наконец, изобретатель сдался и повернул зеркало под прямым углом.
Имеретинский не знал, что таким образом он толкает экспедицию навстречу самой густой части потока метеоритов.
Было 8 ч. 25 м.; путешествие продолжалось около получаса; за это время аппарат пролетел 300.000 клм.
ГЛАВА XII
Мимо Луны
«Победитель пространства» описал дугу и с прежней скоростью понесся по направлению к Луне.
Аппарат великолепно слушался зеркала и позволял управлять собою по желанию. Имеретинский нарочно попробовал сделать несколько крутых поворотов и остался очень доволен результатами.
— Как хорошо, — сказал Флигенфенгер, — нестись со скоростью в 600 раз превышающей скорость пушечного ядра и при этом не испытывать ни тряски, ни холода, ни жара! Валентин Александрович, примите еще раз мои поздравления!
— Да, — ответил изобретатель. — Двойные стенки прекрасно защищают от крайностей наружной температуры. Только вот в окно Солнце невыносимо печет, а поэтому бросим прощальный взгляд на Землю и Солнце и задернем занавеску. Между прочим, вы, может быть, не знаете, что по идее нашего неутомимого секретаря, князя Гольцова, наружная сторона занавесок тщательно посеребрена; таким образом, они будут отражать солнечные лучи и не пропустят их теплоты.
— Да, молодец, Николай Алексеевич! — подтвердила Наташа. — Жаль, что его нет с нами.
Путешественники столпились у нижнего окна. Недалеко от Солнца на черном небе висел довольно широкий серп, очень похожий на Луну во время первой четверти, только в четыре раза больший. Рога серпа далеко загибались на неосвещенную часть диска, что объяснялось действием густой атмосферы. На освещенной части виднелись очертания западной Европы и Африки, местами подернутые дымкой облаков.
— Странно смотреть на этот небольшой серп и знать, что это наша Земля, обыкновенно кажущаяся такой необъятной; Земля, со всеми горами, морями и городами! — задумчиво промолвил Добровольский.
Астрономическая труба открывала новые подробности на земном серпе: полярные снега, горные цепи, темные пятна швейцарских озер и проч.
— Вот, когда у нас Европа, действительно, как на ладони! — воскликнула Наташа. — Никто еще не видел Землю с такого огромного расстояния; никто до нас не изучал ее, как настоящее «небесное светило.» И притом мы продолжаем удаляться от нее с огромной скоростью.
— Ошибаетесь, — отвечал Имеретинский, — сейчас мы мало удаляемся от Земли, так как, двигаемся, приблизительно, параллельно касательной к ее поверхности.
— А как далеко от Луны мы находимся? — спросила Наташа.
— Около 400.000 килом. При нашей быстроте мы пройдем это расстояние в три четверти часа и в начале десятого будем близ Луны.
— Недурная скорость; за нами никакому экспрессу не угнаться!
— Да, но с железнодорожными поездами в межпланетном пространстве далеко не уедешь; до Венеры, например, курьерский поезд довез бы пассажиров лишь через 80 лет.
— О, Боже, какими старыми предстали бы мы перед нашими небесными соседями! — с комическим ужасом воскликнул Флигенфенгер.
— Однако, пора распрощаться с Землей и Солнцем, а то мы изжаримся; да и Луна нас ждет; уже без четверти девять.
С этими словами Наташа перешла к боковому окну.
Остальные последовали ее примеру. Имеретинский задернул занавеску, и теперь вагон освещался только Луной и звездами из боковых окон. Однако он успел настолько нагреться, что пришлось для понижения температуры выпустить некоторое количество жидкого кислорода из прибора Люмьера-Вассерштофа.
— Ну, разве мы не в настоящем дворце! — продолжал восхищаться Флигенфенгер. — Нам холодно — мы можем зажечь печку; нам жарко — мы охлаждаем вагон; свет или темнота также к нашим услугам. Словом, мы пользуемся полным комфортом и путешествуем без всяких хлопот и неприятностей.
— Браво, Карл Карлович! — перебила Наташа его излияния. — Я вижу в вас новый талант:- вы великолепно умеете петь панегирики. Но обратите лучше внимание на Луну.
«Победитель пространства» быстро приближался к ночному светилу; оно уже казалось значительно больше, чем с Земли, и на нем выступала масса подробностей.
Пассажиры перенесли обе имевшиеся у них астрономические трубы к боковому окну и направили их на Луну.
— Как жаль, заметил Имеретинский, — что теперь полнолуние.
— Как полнолуние? — спросил Флигенфенгер, — ведь нам виден далеко не полный диск Луны!
— Да, но вы забываете, что мы не на Земле, а далеко сбоку относительно нее. Чтобы быть точным, мне следовало сказать: теперь на Земле полнолуние. Мы же видим только восточную часть освещенного полушария.