Поднявшись в верхнюю комнату, Наташа вспомнила, что забыла внизу астрономическую трубу и хотела пойти за ней; но тут случайно взглянула в то боковое окошко, которое было обращено вперед относительно движения аппарата. Из нижнего этажа эта часть неба не была видна, так как ее закрывало зеркало, косо повернутое к солнцу. Путешественницу поразило необыкновенное количество ярких звезд, сверкавших навстречу «Победителю пространства». Она знала, что в данном месте небосклона не могло быть столько неподвижных звезд; значит, это было что-нибудь другое.
Наташа обратилась к Добровольскому.
— Извините, Борис Геннадиевич, я вас на минуту оторву от наблюдений. Посмотрите, пожалуйста, сюда.
Астроном подошел к боковому окну. Перед ним развернулось очень красивое зрелище. Все небо сверкало тысячами ярких огней, которые медленно плыли мимо окна.
— Они движутся, — с удивлением воскликнула Наташа, — и притом, пока вы подошли, они стали заметно больше.
Астроном, казалось, был в недоумении; он машинально вынул часы; стрелки показывали четверть одиннадцатого. Вдруг какая-то мысль поразила его; он подбежал к лестнице и крикнул:
— Валентин Александрович, скорей идите сюда!
Изобретатель немедленно поднялся наверх.
— Смотрите: мы несемся навстречу метеорному потоку!
Имеретинский побледнел, но не потерял присутствия духа. Он бросился к рычагу и повернул зеркало под прямым углом.
Однако аппарат продолжал еще по инерции нестись вперед.
Теперь уже, ясно было видно, что «звезды» быстро движутся по небосклону. Они были различной величины и яркости, но преимущественно с зеленоватым оттенком. Весь поток был как будто подернут легкой вуалью.
— Это, вероятно, метеорная пыль, — объяснил Добровольский.
Изобретатель не отходил от рычага и вместе с тем следил за велосиметром. «Победитель пространства» значительно замедлил ход, но все еще продолжал идти в прежнем направлении:
— Еще минута — и мы попадем в поток, — промолвил Имеретинский.
У путешественников замерло сердце. Только Флигенфенгер не вполне понимал, какая опасность им угрожает. Аппарат уже был окружен светлой дымкой. Он вступил в полосу метеорной пыли. Но вместе с тем велосиметр показывал почти полную неподвижность. У всех явилась надежда на спасение.
Впереди, совсем близко, пролетали метеорные камни; путешественники различали их размеры, форму и цвет; солнечные лучи ярко освещали метеоры и, несмотря на опасность, нельзя было не залюбоваться оригинальной и красивой картиной.
Однако Имеретинский был крайне обеспокоен тем, что аппарат все еще стоял на месте и не начинал двигаться в обратную сторону.
Между тем окружающий белый туман все сгущался.
Изобретатель взглянул на зеркало: с ним про-исходило что-то непонятное. Тонкие листы сильно прогнулись и вдавились в раму. На них, очевидно, действовала какая-то сила, противоположная лучевому давлению. Она именно и удерживала аппарат на том же месте.
Добровольский также заметил странное явление, и понял его причину.
— На зеркало действует метеорная пыль, в которую мы уже попали, — объяснил астроном, — она несется в пространстве вместе с остальным потоком и увлекает за собой аппарат.
Тогда изобретатель попробовал иначе повернуть зеркало.
Велосиметр показал небольшое движение.
Имеретинский обрадовался и считал свое дело выигранным, но потом заметил, что «Победитель пространства» двинулся не в ту сторону, куда его толкало лучевое давление.
Метеорный поток увлек аппарат!
Вскоре это стало несомненным; действие метеорной пыли пересилило лучевое давление.
— Что же будет с нами дальше? — невольно спросили себя путешественники.
Поток уносил «Победителя пространства» по направлению к Солнцу, но, конечно, мимо Венеры.
Эфирное море также оказалось не вполне свободным, и экспедиция натолкнулась на одну из его мелей.
Аппарат несся, однако, гораздо медленнее самих метеоритов, и они по-прежнему мелькали мимо окна.
Прошло несколько томительных минут.
Путешественники не отрывали глаз от грозного зрелища и вдруг они заметили, что аппарат медленно, но неудержимо приближается к метеорным камням.