— Меня зовут Дьюрис… — Он помолчал, словно пытался понять, какой будет ее реакция. Но она только улыбнулась. Ей показалось, что мужчина сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить — Кимон. А ваше имя? — Он улыбнулся, но у Элейн создалось впечатление, что на самом деле ему совсем не весело.
Забывшись, она чуть не проговорилась и собиралась представиться Элейн, но вовремя опомнилась:
— Эстелла Марсленд.
Произнеся имя сестры она вдруг пожалела о том, что приходится лгать. Ей почему-то не хотелось обманывать этого человека. К тому же сейчас хотелось остаться собой — не Эстеллой, а Элейн. Но она не могла сказать правду, ведь в списке пассажиров фигурировала Эстелла. Его читали многие, в том числе и она. Вероятно, просматривал и Кимон — или вскоре прочтет.
— Эстелла Марсленд…
Элейн показалось, будто он повторил это имя для себя, продолжая пристально на нее смотреть, теперь уже поверх чашки. После недолгого молчания на его губах появилась загадочная улыбка. Он улыбался и мыслями был явно где-то вдали от Элейн… но по-прежнему пристально вглядывался в ее лицо. Она потупилась в замешательстве от его внимания.
— Почему вы поехали в круиз одна? — наконец спросил он.
Она пожала плечами, стараясь принять беспечный вид:
— Мне нравится путешествовать в одиночестве.
— Вы часто путешествуете в одиночестве?
— Это впервые. — Девушка открыто взглянула на него, и тут же поняла, что в ее словах нет логики.
— Но вы только что сказали, будто вам нравится путешествовать в одиночестве. — Он говорил мягким голосом, но у Элейн почему-то побежали мурашки по затылку. Его слова были отчасти вопросом, отчасти утверждением. Наступило неловкое молчание.
— Со мной некому было поехать, — наконец ответила она, запинаясь.
Ее удивила и озадачила презрительная улыбка, появившаяся на его красивых губах.
Он сказал таким же мягким тоном:
— Наверное, вы знали, что одиночество долго не продлится?
Она нахмурилась и покраснела:
— Боюсь, я вас не понимаю.
Хотя Элейн пыталась говорить холодно, она ощущала, что разговор становится неловким. По ее мнению, Кимон повел себя цинично и несколько надменно. В его черных глазах появился огонек, который не понравился Элейн, хотя она и не могла понять его значения. Она отвела взгляд и взяла булочку. Кимон, видимо, заметил, как Элейн приуныла, и, к ее немалому облегчению, решил исправить то, что натворил. Он заговорил вновь, и в его манерах опять появилось обаяние, с каким он вежливо извинился, столкнувшись с ней.
— Вы так прекрасны, что ваше одиночество не может длиться долго. Но вам наверняка это известно? — Даже мягкий тон звучал лестно для нее. В глазах светилось нескрываемое восхищение, а в улыбке было столько дружелюбия, что Элейн тут же улыбнулась в ответ.
— Наверное, вы говорите это всем женщинам, — отозвалась она с притворным легкомыслием, тщетно попытавшись придумать более оригинальный ответ.
Мужчина засмеялся, обнажив ровные белые зубы.
— Наверное, время от времени я говорил нечто подобное, — признался он, наклоняясь вперед, чтобы взять пирожное. — Но я не покривлю душой, если скажу, что никогда не говорил ничего подобного такой красивой девушке, как вы.
В его черных глазах появилась насмешка, когда он заметил, как Элейн покраснела и у нее дрогнули губы. Казалось, он понимал, что девушка немного волнуется и не уверена в себе. Интересно, подумала Элейн, привыкли он к подобному поведению женщин на первом свидании. Кимон выглядел высокомерным. Ему было свойственно умение так держаться, что только очень уверенная в себе женщина могла сохранить полное спокойствие. Он действительно вел себя очень властно. Элейн повертела в руке вилку для десерта. Она заметила, что у мужчины изменилось выражение лица. Глаза весело сияли, губы растянулись в улыбке, но, кроме того, его немало занимали какие-то тайные мысли.
— Надеюсь, вы потанцуете сегодня вечером? — спросил он вдруг.
Элейн энергично кивнула. Ее сердце ёкнуло от волнения.
— Да, конечно.
— Тогда я приглашаю вас на все танцы.
Девушку охватила приятная дрожь от его непринужденных и властных манер.
— О… вот как? — Элейн рассердилась на себя за трепет, который испытывала. Неудивительно, что это его развеселило. Она вела себя как робкая и неловкая школьница.