Оля прошла на кухню, открыла холодильник и, увидев загруженные продуктами полки, без сил опустилась на пол и разревелась. Сердце сжималось от любви к людям и благодарности.
Спустя несколько дней к Оле зашёл сосед: тот самый Петрович, что её залил. Выглядел он ужасно виноватым.
— Ты, дочка, не серчай. Ну, не рассчитал, жёнку свою помянул, а организм уже не тот, что раньше, вот и прозевал, рубануло меня. Прости, что так вышло. Я видел, тут у тебя хлопцы работали, давай стоимость ремонта оплачу, а?
Оля растерялась, не зная, что сказать, но дед и не спрашивал: без лишних слов он положил на тумбочку под вешалку конверт и, попятившись, вышел. Оля в некотором сомнении взяла конверт и пересчитала тонкую пачку пятитысячных, после чего позвонила Лёше
— Привет. Лёш, слушай. Дед пришёл, ну, который сосед сверху. Сотню принёс — сказал за ремонт. Давай я вам всё же заплачу, а?
Лёша шумно вздохнул и посопел, потом утомлённым скучным тоном заявил:
— Обидеть хочешь? Сказано же: подарок! Ты только деду возвращать не вздумай! Ущерб где-то так и вышел, так что твоё по праву. А вообще тебе деньги ой как понадобятся, это я как родитель говорю. Дети — дорогое удовольствие. Ну, можешь шкаф поменять, он там у тебя, вроде бы подмок, но я бы не советовал. Успеется. Если нужна будет помощь, звони. Договорились?
— Ага…
— Ну лан, я работаю.
Оля положила замолчавший смартфон, подошла к шкафу и оглядела его. Ну, страшненький он стал, это да, но функциональность от этого не ухудшилась. Она решила, что покупать пока ничего не будет. И вообще, всё побоку. Надо прежде всего заняться учёбой! Чтобы всё сдать с первого раза и быстро! А во-вторых, пора покупать всякую всячину для малышей.
Коляску для близнецов пришлось купить. Остальные вещи появились в квартире словно сами собой: Олеся развила бурную деятельность, вытрясая с подруг уже ненужное малышовое. Лёша привёз не только кроватки, но и несколько мешков всяких игрушек, одежды, обуви. Оля даже не рассортировала вещи, упихав в шкаф навалом. Она очень уставала. Ходить стало тяжело. Живот не давал ни согнуться, чтобы нормально обуться, ни долго сидеть за столом. Да ещё и постоянная беготня в туалет! Стоило малышам пошевелиться — и прихватывало.
Хотелось скорее родить и в то же время пугал и сам процесс родов, и то, как она будет управляться с двумя мальчишками сразу.
Врач сказала, что на всякий случай в дородовое надо лечь пораньше. Оля испугалась:
— У меня что-то не так?
— Мамочка, — укоризненно сказала врач, — у вас близнецы. Это просто подстраховка. Роды могут начаться раньше.
Полгода учёбы было жаль. Оля пошла в деканат и ей разрешили сдать сессию досрочно, но для этого пришлось походить с бумагами, да и учить надо было, не надеясь на авось. Когда сдаёт не группа, а один человек, все недочёты и недоработки куда заметнее! Зачёты она сдала легко, а вот экзаменов всерьёз боялась, потому что не успела подготовиться по всем темам. Однако сдала она без особых проблем. Оле было неловко: понимала, что экзаменаторы сочувствуют её состоянию и ставят оценки не совсем заслужено, но она всё равно была рада. Преподаватели каверзными вопросами не засыпали, а один профессор, напротив, когда она не смогла ответить на часть билета и лишь надеялась на тройку, начал задавать ей лёгкие вопросы, откровенно вытягивая, и, в конце концов, поставил четыре. Она, сгорая от стыда, пообещала:
— Я в академке подучу!
Профессор улыбнулся:
— Дочку ждём-с или сына?
— Сыновья. Двое.
— Двойняшки — это прекрасно, — сказал он. Энтузиазма в голосе не наблюдалось, а вздох звучал и вовсе трагично. — Но, полагаю, с ними будет не до учёбы.
— Ничего, я справлюсь, — бодро пообещала она и подумала, что Саша ею гордился бы.
Ложиться в дородовое не хотелось. Странно представлять, что внезапно ничего не надо будет делать, никуда не придётся спешить. Оля ужасно боялась родов. Она понимала, что бесконечные дела и проблемы отвлекают её от панических мыслей, а на больничной койке придётся остаться наедине со своими страхами. Но рисковать глупо — и в последних числах декабря она пошла сдаваться врачам.
В палате её и на самом деле стали одолевать тяжёлые тоскливые мысли. О родах она, как ни странно, почти не думала, зато всё время вспоминала Сашу. Сколько планов они строили! Хотели поездить по стране, завести двоих детей и большую лохматую собаку — только о породе не успели договориться, Саша хотел учиться на инженера-строителя и обещал самолично подготовить Олю к сдаче на права… И ничего из этого теперь не будет, кроме детей. Но Саша их уже не увидит…