— Все ты можешь! — А вот сам Иннокентий больше не мог говорить тихо. — Просто не хочешь. Пытаешься из вредности испортить мне все планы. Черт тебя дери! Я ушел с работы, я в пробке готов тащиться в Репино! Ты нихрена не ценишь, что я для тебя делаю! Зато сразу замечаешь, если я что-то сделал не так, как твоей душеньке угодно…
— Кешка, да уймись ты! — Лида нервно дернула головой в сторону прихожей. — При постороннем человеке можно вести себя не как маленький ребенок? И вообще все сделать по-взрослому, слабо? Мне-то ты зачем сюрпризы устраиваешь? Я не маленькая девочка, мне не четыре года, мне не нужна комната принцессы…
— А что ты сама заводишься? — У Иннокентия точно камень с груди свалился. — Ну не сказал. Ладно, каюсь. Но сейчас-то можешь встать и пойти? Тебе ж не на электричке ехать, в чем проблема? Остановлюсь, если что…
— Кеша, мне сейчас не до дачи. Мне к врачу в понедельник, а ты же уедешь, а я за руль не в состоянии сейчас. Мне с Тимкой так плохо не было…
— Так, может, это знак, что это все нафиг тебе не нужно? — Иннокентий спрятал руки в карманы, почувствовав, как задрожали от нервного напряжения пальцы. — Может, тебе, наконец, к другому врачу пойти? Валерия дала проверенного…
Лида побледнела, но не села обратно на диван.
— Кеша, ты охренел в конец? Ты чего с этой дурой меня обсуждаешь? Я даже просила ничего не говорить пока дяде Серёже, но ты же сказал всем! — И тут Лида открыла рот еще шире. До неё будто издалека дошёл смысл только что сказанной братом фразы. — Какой ещё другой врач?
Иннокентий кивнул.
— Тот самый… И у кого мне ещё спрашивать, если не у всезнающей Валерии Ильиничны? Мы же не на совещании это обсуждали, ё-моё…
— Чего ты вообще с ней обсуждаешь мою беременность? У неё что, секретарской работы мало?
— Послушай, Лида, — Иннокентий сделал к сестре шаг, решив рубить с плеча. — Мне кажется, ты не понимаешь, что происходит, — он говорил шёпотом, хотя и понимал, что Настя всё равно всё слышит. — У тебя уже большой срок. Надо принять решение. Потом, как я понимаю, аборт делать будет опасно… Для твоего здоровья.
— Я не собираюсь делать аборт! — Лида выкрикнула это ему в лицо, точно лозунг на демонстрации. Так громко. И даже толкнула в грудь.
— А я не собираюсь содержать второго ребенка этого мудака!
Иннокентий выдержал первый удар, но от второго нападения сестры отступил.
— Не смей обзывать моего мужа! Иди в зеркало посмотрись!
— В своем доме я буду называть вещи своими именами…
— В твоем доме! — перебила Лида уже почти со слезами. — Ты мне каждый раз будешь этим тыкать?!
— Да, пока ты не уяснишь простую истину, что у тебя нет никакого мужа. Твой брак только опасная формальность. А этот ребенок еще один повод залезть нам в карман. Но у Никиты во второй раз этот финт ушами не пройдет.
— Никита любит меня! — Лида уже визжала. — И это наш ребенок! И ты не смеешь…
Договорить она не смогла, отвернулась и схватилась за спинку кресла. Иннокентий не подошел: не падает и ладно. Надо закончить этот разговор, раз он начался сам собой.
— Раз у тебя семья, вот и живи в семье. Но я сказал и не отступлюсь от своих слов: я не пущу тебя в свою квартиру с еще одним ребёнком, ясно?
Лида выпрямилась, обернулась и даже подбородок подняла.
— Что мне должно стать ясно?
— А то, что я тебе сказал: Никиты в этой квартире не будет. И я не собираюсь содержать второго его ребёнка. Либо он забирает вас к себе, и тогда можешь ему хоть тройню рожать, либо ты делаешь аборт и подаёшь на развод. Таковы были мои условия твоего содержания. Иначе ключи на стол и живи, как знаешь, раз такая умная.
— Пошел вон!
Лида сказала это тихо, но жёстко, затем шагнула в прихожую, где вжавшись во входную дверь стояла немая свидетельница семейного скандала. Лида глянула на девушку, но ничего не сказала. Схватила сумку, но не успела вытащить телефон — Иннокентий вырвал из ее рук сумку и бросил в угол, точно пустой мешок.
— Не надо звонить матери. Тимка едет на дачу и точка. Я буду встречать их на выходе и никуда они не сбегут. Муженьку позвонишь, когда я уйду. Даю ему срок до вторника, чтобы решил для себя элементарный вопрос, дорос он до роли мужа и отца или так и остался дерьмом. Пусть явится в офис к полудню, если хочет подписать документы на съем этой квартиры. Так и быть, пусть платит двадцать штук, по знакомству. Если ему дорого, пусть ищет что попроще. И скажи, чтобы в понедельник взял справку о зарплате. Я не поверю ему на слово. Если не явится во вторник, в среду пойдёшь на аборт. Всё понятно?