— Настя… — тянул он назад свои губы. — Я так до вечера не дотяну, — проговорил уже держа ее щеки в горячих ладонях. — Я сделаю все, чтобы завтра не пришлось вставать ни свет ни заря.
Он больше не поцеловал. Даже подтолкнул ее в спину — давай, сдавай свой кросс. И она первой добежала до консьержки, которой Кеша на ходу сообщил, что Настя придет первой и если не справится с замком, пусть ей помогут. Бабулька понимающе кивнула и на сей раз пожелала им доброго дня. Но утро в пробке добрым не было — наверное, потому что Кеша забрал пять минут на то, чтобы покурить, и теперь наверстывал упущенное, виляя между машинами.
— Ты ведь почти бросил? — подала голос Настя, когда стало не так страшно следить за машинами, которые они нагло обгоняли.
— Я не специально. Как-то не хотелось вчера, а сейчас не удержался. Но я брошу, если тебя раздражает табачный запах. Во всяком случае, постараюсь при тебе не курить. Идет?
Настя кивнула: пусть делает, что хочет, он все равно лучший.
— Так, вот… — Кеша уже припарковал машину во дворе и сейчас достал из бумажника пару тысячных купюр. — Вот, на кофе и так…
Настя отвернулась — смотрела мимо денег на руль.
— Не надо, у меня есть.
— Настя, прекрати. Мы же договорились не обсуждать деньги.
Она заставила себя взглянуть ему в лицо.
— Мы говорили про кредит.
— Окай… Теперь говорим про карманные расходы. Пожалуйста, возьми. Мне так спокойнее.
— А мне спокойнее со своими деньгами.
Кеша на мгновение зажмурился и тряхнул головой. Какая дурацкая привычка! Пожалуй, это единственное, что в нем действительно может раздражать… Но лишь на секунду, в следующую все забываешь. И еще деньги — их забыть не получается ни через секунду, ни через две.
— Настя, пожалуйста, возьми и отпусти меня заработать еще. А то мне придется просить у тебя, — усмехнулся он и снова тряхнул головой.
— Хорошо.
Настя сунула деньги под ту же молнию, что и ключи, и кружевное нижнее белье, и снова вспыхнула.
— Настя…
Она спешно подняла на него глаза, но он так ничего и не сказал, кроме:
— Пошли.
Они простились без поцелуя, точно он испугался, что за ними могут подглядывать из окна. Она задрала голову и отыскала окна офиса — никого, только большой кактус подмигивал ей. Она предлагала Славе нарисовать его, но тот уперся в стаканы — как баран. И Настя улыбнулась. Может, она нарисует такой кактус на домашней кухне? Тогда можно будет не менять салатные шторы. Надо же беречь бюджет клиента. Не расходовать деньги зря. И вместо кафе, не чувствуя еще голода, Настя решила прогуляться до художественной лавки около Театралки. Погода хорошая, можно и вдоль набережной реки Фонтанки пройтись, посмотреть на туристические кораблики… Может, даже получится уговорить Кешу покататься завтра — странно, что до этого момента у нее никогда не возникало желания проплыть под мостами, а теперь оно разгорелось так сильно, что Настя даже наклонила голову, будто берегла затылок от встречи с низенькими мостиками возле Спаса-на-Крови.
В лавке Настя купила альбом и акварельные карандаши, на которые давно заглядывалась, но все никак не решалась потратить такую сумму. Добавила к покупке хорошие немецкие кисточки и собиралась уже расплатиться теми деньгами, что дал Кеша якобы на кофе, как зазвонил телефон, и она в спешке потянула из кармашка купюру вместе с ключами, которые запутались в кружевах. Наплевав на звонок, Настя судорожно принялась спасать красоту бюстгальтера, но под недовольным задержкой взглядом продавца, увы, только проделала еще большую дырку. Чуть ли не со слезами она запихнула все обратно и не досчиталась одной купюры, но стоящая рядом девушка указала ей на пол. Однако хорошее настроение уже улетучилось, радости от покупки не осталось ни на йоту, и Настя накричала в телефон на брата, что тот идиот, раз не может прочитать ее сообщение.
— Я просто хотел уточнить…
— Что уточнять? Я тебе четко написала адрес банка и время.
— Хорошо, — голос Ильи сел. — Я хотел спросить, ты уверена, что можешь взять эти деньги? Я не хочу тебе проблем. Понимаешь, о чем я?