-Какие люди к нам пожаловали, мой ученик. Не о их ли убытии с Корусанта вместе с эскадрой ты только что говорил? – произнёс Сидиус, обходя диван.
-Я убью их и это перестанет иметь значение – рявкнул корун и бросился в атаку.
Мы с Цином с удовольствием бы приняли его вдвоём в мечи, но смерть данного ученика похоже не входила в планы канцлера. Он выпустил молнию из ладони, пришлось принимать её на горнило и смещаться в бок, чтобы не попасть под клинок Винду.
Тролль занялся бывшим другом один, а я сцепил зубы и не мог даже мысленно матерится, чтобы не терять ни малейшей толики концентрации. Любимая техника Сидиуса была мне известна, так же как и моя собственная слабость в тутамисе. Я готовился к возможному противостоянию, тренировался, но действительность превзошла все ожидания. У ситха был явный талант к этим хаттовым молниям. Чтобы ему достойно противостоять на этом поле необходимы не просто тренировки. Нужно быть талантливым, нужно иметь предрасположенность к технике – противодействию. Нужно иметь то, чего у меня нет! И с Цином противниками не поменяешься, он ещё слабее меня в тутамисе. А у канцлера, который теперь император, нет никаких резонов давать мне подойти ближе, он прекрасно знает, что я хорош именно в фехтовании.
Пытаясь сбить концентрацию ситху, я начал стрелять бластером из наруча, но противник отбивал выстрелы своим красным световым клинком, и уже я вынужден был подставлять под них горнило. Предсказуемо потеря части концентрации закончилась погано, по рукам прошла лёгкая дрожь электричества, а бластер сдох. Он у меня конечно был надёжный, но у всего есть пределы. С ним я почувствовал и отказ дезинтегратора, расстояние для использования которого всё ещё было слишком велико.
Внезапно молния прекратилась, возможно ситху всё таки ведома усталость, хотя видя его в Силе я вынужден был в этом сомневаться. Настоящий вихрь тьмы в человеческом обличии. Не удивительно, что старик Йода облажался, когда пытался сделать то, что сейчас пытаемся провернуть мы с Цином. Как только тугой синий жгут молнии перестал давить, я бросился вперёд, но через два шага Сидиус вновь ударил. Мои подошвы начали медленно ехать назад по ковру, а на губах ситха заиграла злорадная улыбка. Под вой клинков из соседней комнаты и треск молнии он произнёс:
-Признай поражение. Приклони колени перед императором этой галактики. Служи мне. И будешь жить!
-Ты ложный император – сквозь зубы прорычал я, борясь с техникой Тёмной стороны.
-Я истинный император! Сенат провозгласил меня им! Республика признала меня и стала моей империей! – начал вещать Сидиус. Неужто я задел его за живое?
Молния немного ослабела, а затем вновь прервалась. Ещё два шага вперёд и снова техника ситха ударила в мой клинок. Мои подошвы опять заскользили назад. Держаться становилось всё труднее. Я вспомнил этот момент. Я уже видел это! В пещере кристаллов на Илуме среди других видений моей смерти была и эта. Был этот хаттов ковёр. Было горнило. И был Сидиус, будь он трижды проклят! Тогда всё потерялось за другими картинами, но сейчас всплыло в памяти болезненно ярко. Это момент моей смерти. Мой выбор между жизнью и прозябанием привёл меня к ней. Тролль не успеет убить Винду и не придёт мне на помощь. Меня зажарит Палпатин, а потом вдвоём с учеником они прикончат Цина. Мне не победить.
Но можно не проиграть. Но не так, как это сделал зелёный коротышка. Под шлемом я оскалился. Есть шанс. Маленький, зыбкий. Но есть. Земные орки не должны идти к смерти, как бараны на убой. Мы даже ей будем пытаться впиться в глотку в последнем броске! И уж точно не по нашему трусливо от неё бежать, бросая боевого товарища. Сидиус показал мне свою маленькую слабость. Из неё просто нужно выжать достаточно, чтобы пройти чёртовых четыре шага. И я их пройду!
Эти мысли вихрем пронеслись в моей голове в одно мгновенье и я вновь проговорил сквозь зубы:
-Это не имеет значение. Истинный Император обитает на Терре. И я молот Его гнева! – скользя по ковру я сделал жалких пол шага вперёд, чувствуя боль от молнии и то, что она сама стала едва заметно слабее. Сидиус удивился. Этого может хватить. Этого должно хватить! Я произносил перевод почти забытых слов из прошлой, полузабытой уже жизни, пытаясь продвинуться вперёд ещё чуть-чуть не смотря на боль – Я правая рука моего Императора! Инструмент Его воли! – сделал я ещё пол шага. Боль стала сильнее, но она не помешает мне. Это лишь иллюзия чувств, так же как отчаяние иллюзия разума. Я дойду, даже если чёртов четвёртый шаг станет последним в моей жизни – Я латная перчатка на Его длани! Наконечник Его копья! – прорычав эти слова я увидел на лице Сидиуса то, о чём и мечтать не смел. Страх. Его холёное лицо аристократа не было обезображено, сейчас запекалось под шлемом моё. Но он боялся! Боялся моих слов. Видел, что я умираю, но иду вперёд с именем какого-то другого императора на устах. Боялся, что где-то ещё есть другой хаттов император. Боялся, что у него есть другие эмиссары вроде меня. Боялся, что есть кто-то, кому одарённые не на много слабее самого Сидиуса так фанатично преданы. Я буквально чувствовал, как крутятся шестерёнки его мозга и продолжал идти вперёд сантиметр за сантиметром двигаясь к черте, после которой у меня будет реальный шанс его достать и почти кричал от невыносимой боли – Я лезвие Его меча! Я несу смерть Его врагам и проклятие предателям!