Венера кивнула, развернувшись к ней, но не могла ступить и шага, не взглянув на Первого генерала Земли в последний раз.
Последствия скорых официальных переговоров между их Королевой и Королем Земли можно было предугадать уже тогда. Каждой клеточкой своего тела она ощущала, что больше ей не ступить на земли зелено-голубой планеты.
Тот день был последним, когда она могла впитать каждую черточку его прекрасного лица. Последний день, чтобы полностью принять тот факт, что они никогда не смогут быть вместе.
Венера застыла, не в силах пошевелиться. Она знала, что не простит себе, если не взглянет на него еще хотя бы раз, но собраться с духом, чтобы попрощаться навсегда, было сильнее нее.
Прошла вечность, прежде чем она все-таки нашла в себе силы повернуться к нему, осознавая, впрочем, что прошло слишком много времени, и он, вероятно, уже далеко со своим принцем.
Но он все еще стоял там, неподвижно, и смотрел на нее.
Их глаза встретились, и они уже не могли отвести их друг от друга.
Отражение страстного желания и отчаяния в его взгляде потрясло ее.
Все ее чувства к нему можно было охарактеризовать не иначе, как безумие. За все время их знакомства он произнес всего несколько слов, а она только и делала, что краснела как рак в его присутствии. Они даже ничего друг о друге не знали. Она пыталась, как могла, убедить себя в сумасшествии, но врать она никогда не умела, даже самой себе.
Ее сердце распознало в нем единомышленника и собрата. Кунсайт явно был человеком, готовым пожертвовать целой Галактикой ради благополучия его принца, точно также, как и она, ради своей принцессы. Преданность и верность являлись их неотъемлемой составляющей. Его ничего не выражающее лицо — лишь маска, которую он носил ради защиты королевства, королевской семьи и его собственных секретов. Она ведь и сама носила такую же — только ее лучезарно улыбалась ей в зеркале.
По его ухмылке, пусть и едва уловимой, можно было догадаться, что ему не чуждо чувство юмора: бесстрастное, остроумное, а, временами, и весьма циничное. Ей безмерно хотелось хотя бы раз услышать истории, которые он рассказывает своим братьям.
В самом деле, она знала его не хуже, чем своих сестер.
Мог ли он читать ее также легко, как она его? Невозможность узнать ответ на этот вопрос сводила ее с ума.
Невыносимая тоска в его серых глазах ясно говорила, что он тоже скорбит о том, чему никогда не суждено сбыться.
Он глубоко вздохнул, а она выпрямилась. Одновременно они разошлись, последовав за членами двух королевских семей, отдаляясь все дальше друг от друга.
***
В ночь финальной битвы, когда Серенити уже пала, Венера всадила свой меч глубоко ему в грудь.
Она видела, как его темно-зеленые глаза постепенно возвращаются к своему естественному серому оттенку, знаменуя его кончину. Его рука сильно сжала ее запястье, а шок и злоба от пропущенного удара мечом перестали отягощать его лицо — успокоение и благодарность заняли их место.
Это — конец.
Ее сестры погибли, Луна разрушена навсегда, а ее принцессы больше нет. Все кончено.
Венера склоняется над его телом, положив голову ему на грудь. Слишком опустошённая, чтобы плакать, она просто закрывает глаза и ждет, когда монстр вспомнит о ней и обязательно вернется, чтобы завершить начатое.
Она крепче обнимает мужчину и молится о том, чтобы когда-нибудь они смогли начать все сначала.
Она не знала, и не могла знать, что в ту же минуту Королева Луны произносила те же самые слова.
***
Ей двадцать. Она учится в колледже, подрабатывает моделью, общается с друзьями и сражается на благо мира со своими сестрами. Ее детство, как и четырех других девушек, было принесено в жертву во благо планеты Земля, ставшей для них новым домом.
Она видела и будущее, которое их ожидает, и прошлое, приносящее ей, помимо кошмаров, непонятное чувство тоски.
Сегодня она несется на встречу к своим сестрам и не смотрит по сторонам. Как вполне предсказуемый результат, она врезается в стену и летит вместе с ней на землю.
Она понимает, что стенам не свойственно падать с такой легкостью. Видимо, она столкнулась с чем-то еще.
Поднявшись, она смотрит вниз, под ноги, и ее взгляд падает на широкую мужскую грудь. Она смущается и переводит взгляд на лицо невольной жертвы, щедрые извинения уже готовы сорваться с ее губ.
Но когда ее васильковые глаза встречаются с его серыми, мир вокруг нее переворачивается.