Город совсем не кажется старым, напротив, он видится намного моложе, современнее, чем многие из встречавшихся на моем пути городов. И трудно представить, что отсчитывает он свое третье тысячелетие.
Историки утверждают, что впервые в месте слияния Цзялинцзяна с Янцзы город возник еще в период Чжаньго — Борющихся царств (475–221 гг. до н. э.). Являлся он тогда столицей царства Ба. Сменялись цари и династии, менялось и название города: Цзянчжоу, Юйчжоу, Гунчжоу… В 1189 г. правитель Южной Сун Чжао Дунь, чья политическая карьера началась в этом городе, переименовал Гунчжоу в Чунцин, что означает «Двойное празднование».
Границы города были значительно расширены в конце XIV в., а в 1663 г. его окружили стеной, высота которой достигала 10 м, а общая длина — 7 км. Город делился на две части: нижнюю и верхнюю, деловой и «фешенебельный» центры. По Чифускому договору 1890 г. Чунцин был открыт для иностранной торговли и с тех пор превратился в важный торговый центр на Янцзы. В 1937 г., вскоре после начала японской агрессии в Центральном Китае, правительство Чан Кайши перебралось в Чунцин, где и обосновалось вплоть до разгрома оккупантов.
Сегодня Чунцин — самый крупный в Западном Китае и один из крупнейших в стране коммерческих и промышленных центров. За последние тридцать лет в нем было построено свыше 2600 предприятий металлургической, угольной, машиностроительной, химической, электронной, легкой и других отраслей промышленности. При 6-миллионном населении в городе имеется свыше 40 научно-исследовательских инсти-тутов, более десятка вузов, в числе которых Чунцинский университет, 4300 школ.
Любопытно, что, несмотря на свою длительную историю, Чунцин небогат историческими и особенно культурными памятниками. Но есть среди них для китайской истории весьма значительные. В их числе — мемориальный музей революции в деревне Хунъянь, где с 1939 по 1946 г. находилась резиденция Южного бюро ЦК КПК и 8-й армии и где работали такие известные руководители КПК, как Чжоу Эньлай, Е Цзяньин, Дун Биу, Дэн Инчао. Осенью 1945 г. во время переговоров между КПК и гоминьданом здесь останавливался и Мао Цзэдун.
В северо-восточном пригороде Чунцина у подножия горы Гэлэ находится мрачный памятник разгула гоминьдановской реакции. Официально здесь размещалась резиденция созданной в 1943 г. пресловутой Китайско-американской комиссии по специальной технической кооперации. На деле район Гэлэ был превращен в большой концентрационный лагерь для коммунистов и прогрессивных деятелей Китая. С 1939 по 1945 г. там было построено свыше 20 тюрем, в одной из которых находился в заключении командующий 4-й армией коммунист Е Тин; здесь были замучены секретарь Сычуаньского бюро КПК До Шивэнь, герой антияпонской войны Ян Хучэн и многие другие коммунисты и патриоты. А 27 ноября 1949 г., накануне освобождения города войсками Народно-освободительной армии, гоминьдановские власти устроили массовую казнь более 300 заключенных.
И другие достопримечательности Чунцина находятся за городской чертой. В 50 км к северу от центра города, на западном берегу Цзялинцзяна разбит парк Бэйвэньцюань (Северные теплые источники). О целебных свойствах здешних известковых вод люди знали давно. По преданию, еще в начале V в. н. э. на месте будущего парка был построен Монастырь теплых источников, просуществовавший многие века. Первые его строения, естественно, не сохранились, но имеющиеся ныне в Бэйвэньцюане павильоны в большей части являются памятниками культуры, отражая достижения архитектуры позднефеодального Китая. Самые древние из них — Зал будды, построенный в 1432 г., и Зал, ведущий в рай (Цзеинь-дянь), приблизительно того же времени.
В десятке километров юго-западнее источников на обширной территории площадью свыше 1300 га лежат горы Цзинь-юнь. Они считаются одной из сычуаньских достопримечательностей и даже именуются «Малым Эмэем». Своим названием горы обязаны буддийскому монастырю, впервые построенному там в 423 г. В конце династии Мин его постигла участь многих других древних строений: пожар и полная гибель. Ныне существующий храм был отстроен в 1683 г. Хранящиеся в нем исторические реликвии — каменные ворота, стелы, каменный мост и каменный экран — относятся к памятникам III–VI и XVI–XVII вв.
Горы Цзиньюнь состоят из девяти вершин, самая высокая из которых на 1040 м выше уровня моря. В горах произрастает до 1700 видов субтропических растений. Летом средняя температура воздуха здесь на 5–7° ниже, чем в знойном и душном Чунцине, и поэтому горный район Цзиньюнь является идеальным для летнего отдыха чунцинцев.
«Южные теплые источники» расположены в диаметрально противоположной стороне от города, в 26 км от его центра, на берегу Хуаси — Цветочного ручья. В живописнейшем окружении соснового бора и бамбуковых зарослей возвышаются серые громады причудливых горных кряжей. Осваиваться источники начали в середине XIX в., а сегодня это довольно популярный среди горожан парк, где можно не только спрягаться от палящего солнца, подышать свежим воздухом, но и поплавать в бассейне, наполняемом подземными ключами, принять горячую лечебную ванну.
К востоку от города, тоже за Янцзы, на площади 53 га разбит парк Южных гор. Когда гоминьдановская столица переместилась в Чунцин, многие иностранные дипломаты и гоминьдановские чиновники обзавелись в этом районе загородными виллами. С одним из холмов — Тушань — связывается предание о легендарном Юе — спасителе человечества от потопа и основателе мифической династии Ся (2140–1711 гг. до н. э.). По легенде, Юй женился на девушке из рода Тушань и поселился у Южных гор. Впоследствии, занятый обузданием обрушившегося на Поднебесную наводнения, он трижды проходил мимо своего дома, но так и не смог выкроить хотя бы минуту времени, чтобы навестить семью. «Чувство долга — превыше всего», — учит конфуцианская мораль.
В 160 км к северо-западу от Чунцина лежит небольшой по площади и малозначимый в политическом и экономическом отношении, но в культурно-историческом плане стоящий в ряду важнейших памятников китайской цивилизации уезд Дацзу. Эту известность он приобрел благодаря разбросанным по его территории многочисленным творениям ваятелей древности. В сорока различных местах Дацзу обнаружено более 50 тыс. разных по размерам и искусству исполнения, степени сохранности и исторической ценности, но одинаково интересных и для историка, и для искусствоведа, и для буддолога каменных изваяний. Несколько поколений буддийских монахов и ваятелей в течение трех с половиной столетий, с конца IX до середины XIII в., создавали этот грандиозный музей скульптуры. Самые большие коллекции находятся в районе Бэйшань (Северной горы) и Баодиншань (Пика драгоценностей).
Первые каменные скульптуры на Бзйшань были высечены в 892 г., а в последующие 250 лет общее число изваяний, украшающих ее склоны, достигло 10 тыс. В их числе — главные буддийские божества (Авалокитешвара, Амитаба, Самантабхадра и др.), будды и архаты, а также исторические персонажи династий Тан и Сун. Экспозицию дополняют стелы, картины, надписи на камне.
Работа скульпторов на Баодиншань продолжалась с 1174 по 1252 г. и завершилась созданием почти 10 тыс. статуй. Лучшие из них собраны в Дафовань (Излучине Будды) — нише длиной около 500 м и высотой от 15 до 30 м.
Но о Дацзу разговор особый и длинный. К сожалению, у меня нет ни времени, ни сил, чтобы отважиться на несколько часов испытаний на тряских горных дорогах восточной Сычуани и массу прочих сопутствующих хлопот, дабы провести всего день-два в окрестностях Дацзу. Еще две недели назад я бы бросился в это предприятие без особых колебаний, но сегодня…
Пока же я брожу по Чунцину в поисках приличного ресторанчика или закусочной, но ни одно из этих заведений почему-то не внушает особого доверия. Уставший от духоты и хождения по улицам-качелям, добираюсь до своего номера, с вожделением вытягивают ноги на мягкой постели, наскоро обедаю — если можно назвать обедом зеленый чай с булочками и фруктами — и снова отправляюсь блуждать по городу, на сей раз на запад от гостиницы.
И здесь берега Цзялинцзяна столь же круты, как берега Янцзы, и разномастные каменные строения так же беспорядочно и неосторожно нависают над обрывами, отгораживая от воды вьющиеся по-над берегом улицы. Окна домов распахнуты, и полумрак затаившихся комнат оттеняет словно на просмотр выставленные на их противоположных стенах городские пейзажи — картины просвечивающего сквозь темные помещения левого берега реки: драпированные зеленью высокие откосы, под которыми сбились в кучу баржи, буксиры и катера, беспорядочную сумятицу старых и новых строений… Через Большой цзялинцзянский мост перебираюсь на противоположную сторону, в Северный речной район. Без сомнения, 16–36 241 рельеф во многом диктует характер застройки города, поэтому, наверное, вид его с северного берега реки напоминает мне так же рассыпавшийся по склонам Владивосток.