Но главная достопримечательность города большую часть времени скрыта под водой. Это — подводная скала длинной более 1,5 км и шириной около 10 м, именуемая в народе «Мостом белого журавля». Скала, выходящая на поверхность лишь в сухие зимние и весенние месяцы, является древнейшей в среднем и верхнем течении Янцзы гидрологической станцией. С 764 г. регистрируется уровень воды в реке, 72 самых сухих сезона зафиксированы на скале как с помощью обычных отметок, так и стилизованными рисунками рыб. Лишь в очень засушливый сезон, какие порой случаются раз в несколько десятилетий, можно увидеть все оставленные древними гидрологами отметки, а также высеченные на камне стихотворения и эссе. Не могли же поэты и каллиграфы, посещая Фулин, не оставить о себе памяти на столь знаменитой скале.
Всего того, что начертано на ней, мы, разумеется, видеть не в состоянии — и потому, что в этом году скала лишь ненамного выставила наружу свой горб, и потому, что в маршруте теплохода изучение местных достопримечательностей не значится. Наш удел — наблюдать, как идет разгрузка, погрузка, посадка, как моментально расхватываются толпящимися у борта пассажирами пакетики и коробки с какими-то экзотическими продуктами, что продают прямо с пирса лоточницы. Поддаюсь общему ажиотажу, прельщаюсь яркой упаковкой и захватываю, оттесняя конкурентов, пару пакетиков. В каюте разбираюсь: местные деликатесы — страшно соленые и перченые овощи, на большее, чем приправа к безвкуснейшей каше чжоу, непригодные. Мои попутчики приобретают несколько красивых коробок с пирожными, как они полагают. При ближайшем рассмотрении «пирожные» оказываются теми же овощами.
Скрывается за кормой Фулин, и снова сжимают с обеих сторон Янцзы покатые холмы. Вскоре проплываем мимо Фэнду, еще одного древнего города, именуемого также в народе Городом духов. Молва утверждает, что на горе Пинду, что недалеко от города, в давние времена обитал сам Князь тьмы, неукоснительно требовавший, чтобы души умерших людей обязательно являлись к нему с отчетом и получали распоряжения на будущее. Несмотря на такую мрачную славу, Пиндушань пользовалась авторитетом у буддистов, и со времени династии Тан на ее склонах было построено несколько десятков храмов.
Проплываем Чжунсянь, внешне ничем не примечательный городок. Хоть и связаны с ним легенды и писали о его красоте такие поэты, как Бо Цзюйи и Су Ши, впечатлений он не оставляет.
В 45 км к востоку от Чжунсяни на северном берегу Янцзы высится одинокая скала с абсолютно отвесными стенами. Это — Шибаочжай, скала Каменной драгоценности. Из-за большого сходства с поставленной вертикально печатью ее называют еще Юйиньшань, гора Яшмовой печати.
В 1736 г. на вершине скалы, куда строители, совсем как опытные альпинисты, забирались с помощью закрепленного на стене металлического троса, на высоте 230 м над уровнем моря был поставлен храм Ложаньдянь. В 1819 г. у подножия Юйиньшань построили девятиэтажную башню, через которую можно было подняться на скалу и выйти к храму. В 1956 г., когда башня подверглась реконструкции, были надстроены еще три яруса, и сегодня общая высота сооружения достигает 56 м.
На площадке за храмом лежит огромный камень, в котором нетрудно обнаружить отверстие размером с кофейную чашку. Жившие в храме монахи называли его «дающим рис» или «каменной драгоценностью» (шибао), отчего и происходи! название скалы. Легенда гласит, что в стародавние времена из отверстия в камне ежедневно высыпалась порция риса, которой хватало монахам храма на пропитание. Один из монахов, человек алчный и эгоистичный, посчитал эту меру риса недостаточной и попытался расширить отверстие. В тот же день его собратья лишились дармового питания: рис перестал течь. Так была наказана человеческая жадность.
К последнему на сегодня пункту — г. Ваньсянь, где теплоход останавливается на ночь, подходим в вечерних сумерках. Город с трех сторон окружен горами и сам каким-то чудом цепляется за их крутые склоны. Горы придают ему причудливый, неповторимый вид, которым восхищались в прошлом и, пусть с меньшей долей восторженности и большим практицизмом, восхищаются сегодня. Но сейчас Ваньсянь как-то неприветливо неряшлив, укутан пеленой грязно-серого тумана. Кажется, это самый обыкновенный смог.
Широкая лестница ведет от причала вверх, к извивающимся высоко над берегом улицам, карабкающимся в гору переулкам, бесчисленным ступеням лестничных маршей. Что можно увидеть за 30 минут светлого времени? И изнутри, если не считать его чудного рельефа, город кажется совсем обыденным, привычным, как множество других маленьких городков.
Сегодня Ваньсянь — прежде всего важный промышленный и транспортный центр восточной Сычуани, где построены текстильные, кожевенные, ткацкие, химические, машиностроительные предприятия, работающие на нужды не только Сычуани, но и всей страны. Правда, есть в нем и уголки живой природы. К западу от города на горе Сишань в густой листве деревьев скрывается древний храм, в котором, как утверждает предание, некоторое время жил Ли Бо. Гора так и называется: «Скала великого Бо». А ниже храма разбит прекрасный парк, в котором можно обнаружить надпись, начертанную поэтом и каллиграфом сунского времени Хуан Тинцзянем.
Ужин в небольшом частном ресторанчике, под чуть ли не нависающим над головой каменным карнизом приводит в восторг моих спутников — чету сорокалетних австралийцев, вот уже две недели вместе с девятилетним сыном вкушающих прелести путешествия по Китаю и впервые рискнувших поужинать в таком, как сегодня, заведении. После гостиничных цен наш ужин кажется им исключительно дешевым, после судовой столовой — изумительно вкусным, хотя для китайцев, я в этом абсолютно уверен, он стоил бы раза в полтора-два дешевле. Такой уж действует здесь индекс цен.
В начале десятого возвращаемся на борт мягко покачивающегося у причала теплохода. Все коридоры и холлы устланы телами спящих китайцев.
В шесть утра, когда я просыпаюсь, теплоход уже движется. Небо пасмурное, накрапывает дождь, дует знобящий ветер. На палубах малолюдно, пассажиры прячутся от сырости и ветра по каютам. Все утро из динамиков звучит русская народная музыка в современной инструментальной обработке…
Горы по берегам Янцзы кажутся еще более крутыми и безжизненными: практически это поросший кустарником, травой и лишь изредка редколесьем камень. Река становится уже, течение ускоряется, у берега закручиваются тугие спирали водоворотов.
Вскоре за одной из многочисленных излучин показывается городок Юньян (Облачное солнце). Знаменит он прежде всего тем, что в 765–766 гг. в нем останавливался из-за болезни бежавший от бедствий «смутного времени» Ду Фу. Более 30 стихотворений о красотах здешних мест, о тяжелой работе рыбаков и крестьян, о своей горькой судьбе написал застрявший в Юньяне поэт.
На противоположном, южном берегу Янцзы, где-то посередине укутанного изумрудной зеленью холма «сверкает золотом и яшмой» — тут уж я беру на вооружение китайские эпитеты — древняя храмовая постройка. Это — храм Чжан Фэя, называемый «первой достопримечательностью царств Ба и Шу».
Он был возведен 1700 лет тому назад в память о выдающемся полководце царства Шу-Хань. Ныне существующие постройки — творения периодов Сун, Мин и Цин. Самая древняя из них павильон Чжуфэн (Помогающий ветру) — сооружена 850 лет назад. В храме находится около 360 надписей на камне и 217 образцов каллиграфии и живописи, выполненных на дереве. Среди авторов — Хуан Тинцзянь. Су Ши, другие поэты, каллиграфы, художники. Хранятся в храме музыкальные барабаны периода Западной Чжоу, бронзовые мечи Восточной Чжоу, около 350 предметов из камня, бронзы, железа, керамики, дерева, яшмы разных эпох и династий. Многие из них имеют большую историческую ценность.
Городок Фэнцзе, несмотря на то что ведет свое происхождение со времен эпохи Чжоу, когда он являлся столицей царства Куйцзы, таких важных памятников не имеет, за исключением, пожалуй, Цаотансы (храма Камышового кабинета). Название сразу же заставляет вспомнить о скитальце Ду Фу. Действительно, путешествуя (или скитаясь?) по берегам Великой реки, поэт с 765 по 768 г. провел в Куйфу (так тогда назывался город) в общей сложности более двух лет и написал в нем свыше 430 стихотворений. Вот одно из них: