Когда мне удалось немного успокоить обоих матока, жена рассказала, какие ужасы она пережила на этом участке пути. Внезапно африканцы положили ее на землю и убежали. Минута проходила за минутой, а они все не возвращались. Роза решила, что матока бросили ее на произвол судьбы. Убедившись, что не сможет самостоятельно высвободиться из циновки, она пришла в отчаяние, стала кричать и плакать. Лишь через полчаса, показавшиеся ей бесконечными, оба носильщика возвратились. Оказалось, что они просто проголодались и, зная, что поблизости в лесу растут фруктовые деревья, побежали полакомиться плодами. Волнение Розы очень их удивило, они даже упрекали ее за недоверие. Позже, правда, они со стыдом признали, что подвергли жену страшной опасности, так как в этой части леса много хищников.
Мы решили провести ночь в селении. Я сам приготовил Розе мягчайшее ложе из травы, принесенной африканцами. Местные жители подарили нам молока, земляных орехов и холодного пива. К сожалению, у меня не было ничего, чем я смог бы вознаградить добрых людей. Они же снова и снова поражались тому, что нам не только удалось пройти всю страну машукулумбе до северной ее границы, но и вернуться оттуда живыми, несмотря на враждебность жителей. Сами они никогда бы не отважились отправиться к машукулумбе.
Три месяца в устье Чобе
Увидев название этой главы, иной читатель воскликнет: «Зачем Голуб оставался там так долго, почему не старался как можно скорее вернуться в Капштадт?» Следующие строки являются ответом на эти «почему».
В конце августа 1886 года мы, нищие, больные, оборванные, достигли Замбези. Нам предстояла длительная поездка в Европу. Мне, кроме того, нужно было спасти свою научную репутацию. Хотя я понимал, что потери, понесенные в стране Машукулумбе, невосполнимы, все же мне хотелось собрать, что возможно. Решение этих двух задач — возвращения на родину и укомплектования коллекций — отнимало все мое время, все силы. К тому же только через три месяца после нашего прибытия я получил от Вестбича фургон, в котором мы смогли отправиться на юг.
Без медикаментов, без одежды и белья, питаясь одним сорго, мы не могли надеяться быстро излечиться от мучивших нас болезней, а потому уже в день возвращения я послал двух слуг в Панда-ма-Тенгу к мистеру Блокли и четырех — в Шешеке к миссионеру X. Куайяру с просьбой отпустить в кредит и переслать мне предметы первой необходимости.
От мистера Блокли слуги вернулись уже на пятый день и принесли половину того, о чем я просил, — остального у него не оказалось. Все это он прислал мне в подарок со множеством приветствий. У этого бедного человека было доброе сердце. Мистер Блокли сообщил также, что из трех групп носильщиков, которым я поручил коллекции, собранные в стране матока, к нему явилась только одна. Две недели спустя он уведомил меня о прибытии остальных.
Поскольку у Блокли не было ни соли, ни муки, ни медикаментов, ни белья для нас, я с нетерпением ожидал возвращения своих гонцов из Шешеке. Каждый день мы по многу раз отправлялись на берег реки, находившейся всего в 150 метрах от нашего лагеря, чтобы посмотреть, не идут ли посланные. Наконец однажды поздно вечером, во время сильной бури, ветер донес с другого берега голоса наших слуг.
Фекете и Лееба мучил приступ лихорадки, африканцы ушли на охоту, и Роза не хотела, чтобы в такую бурю мы с Мушемани переправлялись в темноте через реку, имевшую в ширину 500 метров, да еще по высокой волне. Однако нетерпение, с которым я ожидал медикаментов, одержало верх над осторожностью, и мы взялись за весла. Нужно было пройти под углом 45 градусов устье Чобе, затем пересечь Замбези, следуя вверх по течению и держа курс на остров, лежащий близ противоположного берега, и обойти этот остров. За ним-то и находилось место высадки.
Это был мой самый опасный рейс по Замбези. И откуда в моем теле, истощенном лихорадкой, взялись силы, чтобы вести железный понтон против волн метровой высоты?! От усталости, которую я чувствовал днем, не осталось и следа, и я мог грести и дольше! Соскочив на берег, я не стал ни о чем спрашивать, а лишь посмотрел на поклажу африканцев. Трое вернулись с пустыми руками, и лишь один нес половину обычного груза! Я понял все и почувствовал себя раздавленным. Надежды, которые я лелеял несколько дней, рассеялись. Как перенесет это бедная больная Роза? Под тяжестью дум силы покинули меня, и, чтобы добраться на понтоне обратно, пришлось прибегнуть к помощи двух слуг.
Наш берег был уже плотно укутан тьмой, и нам не удалось разглядеть даже дерево на берегу у Газунгулы, которое всегда служило ориентиром. Мы боялись, что высадимся не в обычном месте переправы, а это было опасно из-за крокодилов. К счастью, крики моих людей заменили нам лоцмана.