Я ползком вернулся на прежнее место у западного края тропы и пригнулся к земле, чтобы перезарядить ружье. Но едва успел сделать это, как услышал чье-то сопение. Я поднял голову и… испугался, как, пожалуй, никогда в жизни. Не заметив меня, гну галопом достигли тропы и теперь, наклонив головы и высоко подняв белые хвосты, ураганом неслись в мою сторону. Еще несколько мгновений — и я оказался бы у них под ногами! Не желая ближе познакомиться с рогами и острыми копытами гну, я вскочил, чтобы криками и выстрелами заставить животных остановиться или даже повернуть вспять.
Гну замедлили бег. Лохматые головы обратились ко мне, раздался выстрел, и передний бык. низко опустив голову, с громким ревом сделал два круга, а затем повернул направо. За ним последовало все стадо. Через десять шагов вожак опять сделал поворот и описал еще круг. Стадо снова последовало за ним. Повторяя время от времени этот маневр, животные умчались, задрав хвосты и громко ревя.
Однако, прежде чем они успели описать второй круг, я послал вслед им пулю, тщательно прицелившись в молодое животное. Я был уверен, что пуля вонзилась в тело, но животное продолжало бежать как ни в чем не бывало. Я в поте лица своего преследовал стадо под палящими лучами солнца целых четыре мили. Но все было напрасно: раненое животное шло, правда, последним в стаде, однако расстояние между нами непрестанно увеличивалось. Наконец я настолько устал, что был вынужден отказаться от преследования и, разочарованный, вернулся к фургону.
Подкрепившись, я решил пойти вместе с Гертом[9] по следу подстреленного гну. Найти след было нетрудно, и мы прошли по нему мили на 2 больше, чем я сделал утром (с того времени прошло около пяти часов). Наконец мы обнаружили труп молодого быка гну, уже наполовину объеденный стервятниками, который мы, естественно, оставили им. Неудача так расстроила меня, что я, в тот же день снялся с места и продолжал путешествие в глубь республики Трансвааль.
Следующей целью моего путешествия были вондерфонтейнские горные пещеры в районе верхнего течения реки Мой. Оттуда я собирался пуститься в обратный путь к алмазным россыпям.
Мы ехали весь день и часть ночи, а затем остановились на равнине примерно в 4 милях к северо-востоку от брода через Клип. Ночь выдалась чудесная, было довольно светло; сидя у костра, мы обсуждали свои приключения на берегах этой реки. Время от времени в отдалении раздавалось мычание гну, иной раз слышались тупые удары: то сталкивались рогами кидавшиеся друг на друга задорные самцы.
Мы продолжали путь по лесистой местности, уровень которой постепенно понижался. Реки становились глубже, берега их местами покрывал густой кустарник. В нем встречались цесарки, распространенные от берега океана на юге до Замбези и даже дальше.
Эта дикая птица, родственная курам, несомненно принадлежит к наиболее интересным представителям пернатого мира Африки. Она быстро размножается, несмотря на то что за ней много охотятся. Любимое место обитания цесарок (они селятся группами в тридцать-сорок гнезд) — лесистые и заросшие кустарником берега рек и непересыхающих прудов. От европейских цесарок они отличаются главным образом рогообразным наростом на лбу.
На цесарок лучше всего охотиться за полтора-два часа до захода солнца, когда они спешат с пастбищ, из лесов и зарослей на водопой. После этого они обычно проводят ночь на высоких деревьях. Можно считать установленным, что во все времена года они являются на водопой в четыре часа пополудни, причем обычно по одной и той же тропе. Если спрятаться поблизости от нее и около половины четвертого всмотреться вдаль, то при благоприятном ветре можно заметить приближающееся облако пыли. Несколько минут спустя охотник услышит кудахтанье, но птиц еще не увидит. Облако пыли возникает из-за того, что по пути на водопой птицы продолжают искать в песке или глине насекомых и семена. Я замечал, что в траве высотой 3–5 футов вожаки бегут в десяти-пятнадцати шагах впереди стаи и время от времени взлетают или, вернее, подпрыгивают вверх, чтобы осмотреться. Заметив человека, хищное животное или еще что-либо подозрительное, цесарки, громко кудахча, кидаются прочь, причем бегут с невероятной быстротой. Я знаю лишь немногих птиц, способных бегать так же быстро. Охотник, плохо знакомый с привычками этих пернатых, больше их в этот день не увидит.