— А кто про это знает? В таких делах свидетели не нужны…
Ответы Тихона, чувствовалось, постепенно переубеждали Бусыгина, рассеивали его недоверие.
И тут в разговор вклинился Гусицын, привстав со стула, ткнул в спину Тихона острым пальцем:
— Господин Вагин ведет себя очень неосторожно — опасные знакомства заводит…
Тихон с досадой махнул на него рукой:
— Сами-то больно хороши. Как соседи на вас в Чека не заявят — ваша жена даже дворника спрашивает, скоро ли большевиков будут вешать.
Бусыгин, помолчав, обратился к поручику:
— Почему вы не объяснили Вагину, как ему следует вести себя? Случай подсунул нам возможность узнать планы чекистов, а теперь из-за его жадности и вашей преступной халатности он может в два счета вылететь оттуда!
— С чего это я вылечу? — обиженно выговорил Тихон, только теперь узнав, почему у поручика такой виноватый вид. Значит, не выдал Перов. — С какой стати? Это мы еще посмотрим.
— Молчать! — вскочил Бусыгин и заходил вокруг стола. — Распустились, разболтались! Запомните: с этого дня не пререкаться, дисциплина и еще раз дисциплина.
— А платить нам будут?
— Ты заткнешься или нет?! — свирепо посмотрел на Тихона штабс-капитан, потом на Гусицына. — Если ваша жена и дальше будет болтать лишнее, я приму самые крутые меры.
— Сегодня же с ней поговорю, — заерзал тот, будто под ним горячая сковорода.
Бусыгин вцепился жилистыми руками в спинку стула и энергично заговорил, наклонившись вперед:
— Сейчас наша задача — собрать всех, кто уцелел после мятежа, в единую сильную организацию. Пока нас мало, но через месяц-другой будет достаточно, чтобы покончить с большевистской властью в городе раз и навсегда. Вы, поручик, осторожно приглядывайтесь к офицерам в штабе, выискивайте тех, кто душой с нами. Ты, Вагин, — чтобы никаких взяток, доверие большевиков надо вернуть. С вами, господин Гусицын, я поговорю отдельно. Через вас, доктор, буду держать связь с группой.
— У меня возвращается жена, — слабо произнес Флексер.
— Черт, не вовремя! Придумайте что-нибудь, отговорите.
— Я в письме пытался, но не получилось.
— Ее можно привлечь к нашему делу?
Доктор испуганно затряс руками:
— Что вы, что вы! Если жена узнает, чем я занимаюсь, она и меня выдаст.
— Хороша парочка — волк да ярочка, — съязвил Бусыгин.
— Так уж получилось, — начал было объяснять Флексер и сразу же осекся.
— Скажете ей, что квартиранта вам поселили по уплотнению, через штаб военного округа, — решил Бусыгин. — Сейчас расходимся. Гусицын пойдет со мной, Вагин выйдет через полчаса.
Тихон заметил, поручик что-то хочет сообщить ему. Когда доктор вышел в прихожую проводить гостей, Перов шепнул, оглядываясь на дверь:
— Бусыгин — только связной. Во главе организации стоит человек, пользующийся полным доверием большевиков. Постарайтесь узнать, какое задание штабс-капитан даст Гусицыну, это очень важно…
Наблюдение за Гусицыным показало, что после встречи на квартире у зубного врача он стал проявлять повышенный интерес к бывшему губернаторскому особняку на Волжской набережной, где помещались губисполком и губком партии.
Разыскивая вымышленного «товарища Сухова», обошел комнаты первого этажа, пытался даже спуститься в подвальное помещение, но тут его остановили.
После этого подолгу ходил в парке за особняком, присматриваясь, кто пользуется черным ходом. Познакомился с истопником Юдашевым, квартира которого была неподалеку от губернаторского особняка.
Вечерами скуповатый Гусицын приходил к истопнику с самогонкой и закуской, допоздна просиживал у него. Об этом агент губчека узнал от жены Юдашева, которая хвасталась соседям, что муж свел знакомство с «порядочным человеком» и тот обещает взять его в свое учреждение посыльным.
Тихон и сам стал замечать — хозяин в последнее время возвращается домой навеселе. Однажды вечером услышал, как за дверью Гусицына распекала крепко выпившего мужа:
— С годами люди умнеть начинают, а ты, старый дурак, в пьянку ударился! Нашел время, идиот! Большевиков перевешают, а ты со своей пьянкой в рядовых чиновниках окажешься.
— Молчи, дура, — вяло отбивался от нее Гусицын. — Пью, — значит, надо.
— Кому надо, рыло суконное?
Гусицын перешел на шепот, Тихон на цыпочках приблизился к двери в их комнату:
— Я тебе скажу, а ты соседям растреплешь? Нет, уж лучше помолчу, да в живых останусь. А пить, Капа, я брошу, дней через пять брошу, как задание выполню.
— Какое задание?
Но Гусицын, хоть и пьян был, не проболтался.
После этого хозяйка уже не пилила мужа, поверила: пьет он не просто так, а чтобы приблизить долгожданный день, когда большевиков вешать начнут.
Этот разговор Гусицыных Тихон передал начальнику иногороднего отдела, предположил:
— Может, штабс-капитан поручил моему хозяину, устроить взрыв в губернаторском особняке? Для этого ему истопник Юдашев потребовался?
Но Лобов, выслушав его, усомнился, расхаживая по кабинету, рассудил:
— Такое задание дали бы человеку военному, а Гусицын даже в армии не служил, сугубо штатский.
— Что же они задумали?
— Говоришь, хозяин обещался бросить пить дней через пять? Значит, за этот срок он надеется задание выполнить, — размышлял Лобов, остановившись у окна и глядя на заснеженную улицу. — А если арестовать Юдашева, чтобы Гусицын за помощью к тебе обратился? Истопник на Мытном дворе мелочью спекулирует — спичками, сигаретами. Повод есть.
— А с какой стати Гусицын именно ко мне обратится?
— Ты обмолвишься, что неделю будешь дежурить в губисполкоме.
— Без согласия Бусыгина он на это не пойдет.
— Пусть согласует. После неудачи с Юдашевым ты для них будешь самой подходящей кандидатурой, тратить время на поиски нового человека им будет накладно.
— Ладно, попробую, — неуверенно сказал Тихон.
Лобов рассчитал правильно: после того как Юдашева арестовали в облаве на Мытном, а Тихон в разговоре за ужином обронил о своем дежурстве в губисполкоме, хозяин поздно вечером зашел к нему, тщательно прикрыл за собой дверь:
— Тихон Игнатьевич, вы хорошо знаете расположение комнат в губернаторском особняке?
— Не очень, я ведь только вчера дежурить начал. А что вас интересует?
— У меня к вам просьба: обследуйте подвал под бывшей кухней, — вытягивая к Тихону цыплячью шею, еще больше понизил голос хозяин.
— Теперь там все перестроено. Где эта кухня была?
Гусицын забрызгал в лицо слюной:
— Угловая задняя комната в левом крыле. Я туда заглядывал, теперь там столовая для губисполкомовских работников. Узнайте, как проникнуть в подвал и что там сейчас. После Февральской революции туда из актового зала бюст Николая второго стащили. Проверьте, там ли он.
Тихон иронически присвистнул:
— Хотите его дома поставить? А вдруг после большевиков не монархия будет, а что-нибудь другое? Какой-нибудь верховный правитель вроде Колчака?
— Сделайте, что вас просят! — рассердился Гусицын, в гармошку сморщил узкий лоб.
Тихон зевнул, кулаком взбил жидкую подушку:
— Не буду я такой чепухой заниматься, господин Гусицын. Есть дела и поважнее, чем списанных царей в подвалах разыскивать.
— Это приказ Бусыгина! — рассердился хозяин и покосился на дверь, не слышит ли жена.
— Ну, если Бусыгина — другой коленкор, — сразу пошел на попятную Тихон. — Завтра посмотрю.
И тут случилось непредвиденное, чуть было не сорвавшее всю операцию.
3. Картотека
Лобова вызвал к себе председатель губчека. В кабинете, спиной к дверям, сидел мужчина в офицерской шинели, затылок стриженый, голова опущена. На самом краю стола фуражка со звездочкой, вот-вот упадет.
Когда мужчина обернулся на стук двери, начальник иногороднего отдела застыл на месте:
— Матвей Сергеевич?! Как вы здесь очутились? Вам же нельзя здесь появляться!