Есть и еще одна особенность здешних домов, впрочем, не специфически вепсская, встречающаяся и в других северных районах, — это пристроенные к сеням будки, пардон, туалетов, соответственно, и вход в них изнутри, и температура никогда не опускается ниже нуля градусов. Подробность прозаическая, но всякий, кому приходилось зимой бывать в подмосковной (скажем) деревне и сидеть в щелястой будочке известного назначения, традиционно строящейся на значительном удалении от теплого дома, тот поймет и оценит…
Долго ли, коротко ли — подошли к дому Александра Федоровича, того самого, который, по словам соседей, «водяника видел». Впрочем, о наводке говорить мы хозяину не стали, а для начала задали обычный вопрос:
— Не слышали ли что-нибудь о необычных змеях, скажем, с выростом на голове?
Пожилой собеседник ответил, что нет, змей с гребнем он не знает, а потом хитро посмотрел и вдруг сказал:
— Может, вы летающую змею в виду имеете?
После чего уже без наводящих вопросов поведал следующее:
— Плыл я как-то по озеру, и прямо перед лодкой пролетела такая змея, вроде темная, недлинная, такая (развел руки) — сантиметров пятьдесят, пролетела не со свистом, а с таким… жужжанием, что ли. Пролетела она метров двести, с берега до берега, через озеро. Днем это было, прямо посереди дня. В 1956-м или 1957 году, летом, но во второй половине, ближе к осени. Мне еще показалось, что у змеи как пузыри были такие прозрачные у туловища, как бы пленка… Нет, что вы, не утка, точно — она прямо перед лодкой пролетела, рядом. И с жужжанием.
Спрашиваем о водяниках. Дедушка вновь усмехнулся.
— Они есть, однажды я лицом к лицу его видел. Мне было лет семь, мы на другом берегу жили, и мать рано утром послала меня веников поискать. Я пошел на берег реки, тут рядом с домом — там ямка вроде омута. И вот он выскочил оттуда, весь волосатый, на голове волосы длинные, как человек, прошел по мелководью, потом нырнул и исчез. Не знаю, какого пола — я его сзади только видел. Утро было, только солнце встало. Запомнил, что у него черная шерсть и черные волосы.
На двух ногах был, да, как человек, когда шел с омута на омут. Я испугался, бросил веники и убежал в дом…
Второй раз мне о водянике Володька Н. из соседней деревни рассказывал. Но он его не видел, только слышал под водой: вууу-вууу. Потом плеск, волны…
Потом еще рассказывали. Здесь внизу баня, ну вот, пошли туда париться двое мужчин, один — соседа моего тогдашнего Васьки отец. Пошли они потом купаться. Стали обратно возвращаться, там мелко — немой перешел, а второй нет. Искали, искали, ныряли — нет. Потом нашли — он, как говорили, вроде сетью был замотан, и рука на горле, отпечаток, вроде душил его. Но это неизвестно — водяник или кто другой…
Короткий зимний день подходил к концу. Ночевать нас Татьяна Васильевна пригласила к себе, и за ужином мы делились кое-какой собранной информацией, интересуясь мнением хозяйки.
— Я вам ручаюсь — никогда про «летучих змей» не слышала, а ведь родилась здесь, — твердо заявила она. — Так что, думаю, ваши подозрения насчет «запретности» темы вряд ли верны. А насчет водяника и «летучей змеи» — не думаю, что очевидец обманывает. Во всяком случае, вряд ли он узнал о «летучих змеях» из газет — не тот человек.
Утром вдруг ударил мороз — градусов за двадцать. Однако, посовещавшись, мы все же решили возвращаться по другой дороге, а по пути побывать еще в нескольких мелких деревнях, на южной окраине возвышенности. Вышли затемно. По словам местных жителей выходило, что первой, километров через пять, на нашем пути будет Лавровка — но на карте такого названия не было!
Впрочем, на рассвете увидели крыши, подойдя к первому дому, уточнили — да, это и есть загадочная Лавровка, представляющая собой три слившиеся деревни… Здесь уже население русское, но не менее гостеприимное, чем в вепсских селах. Кстати, замечу, бытовым нацизмом в этих краях даже не пахнет, что лишний раз доказывает: провоцирует его обычно не разный цвет кожи, разрез глаз, язык, а разный менталитет…
В первом же доме нас ждала удача: две находившиеся там бабушки хорошо знали «летучих змей с гребешками», слышали о них и даже об их повадках с детства, хотя сами ни разу и не видели. Поохав на «путешественников», поудивлявшись сосулькам на моей бороде и заварив чай, начали вспоминать:
— У меня мама видела этого змея. Он на нее прыгал сзади, а она бежала от него зигзагами. Говорили, так надо убегать. Другая добавила: