Он был младшим офицером на броненосце «Аметист» во время столкновения на Янцзы.
Я решил, что при всей моей любви к Чарлзу больше не доверю охрану ее безопасности семидесятилетнему отставному адмиралу с пристрастием к чистому виски. И позвонил в агентство телохранителей, спросив, не могут ли они мне помочь.
– Естественно, мистер Холли, – ответили мне. – Мы охотно предоставим охрану для мисс Марины ван дер Меер. Наш охранник явится завтра в восемь утра и выполнит любые ваши распоряжения.
– Прекрасно, – отозвался я и продиктовал им свой адрес.
Повесив трубку, я сообразил, что мне следовало бы попросить их прислать телохранителя прямо сейчас. Можно представить себе, какая шумиха поднимется после выхода в свет номера «Памп» с его красноречивыми заголовками. Привычное выражение «ткнуть палкой в осиное гнездо» совершенно не годилось для описания будущей сенсации. Я поежился. Но отступать было слишком поздно.
Экземпляры завтрашней газеты привезут сегодня вечером на угол Викторижтейшн. Я проверил время. До этого оставалось еще пять часов.
Большую часть вечера я копировал видеопленки с записями моей «непринужденной беседы» с Джульет. Одну копию я успел сделать у Кэйт, воспользовавшись ее видеомагнитофоном в гостиной. Крис забрал ее с собой. Он был твердо уверен, что без пленки юристы из «Памп» не позволят ему написать об Энстонах ни слова.
– Это ты во всем виноват, – упрекнул меня он.
– Каким образом?
– Помнишь, когда газета набросилась на тебя в последний раз? Ну, ты знаешь, несколько лет назад.
Я кивнул. Как я мог забыть.
– Так вот, теперь ничего подобного не случится. Разве что пленка попадет к адвокатам-клеветникам, а с ними разговор довольно жесткий, особенно после того, как ты нас тогда распотрошил.
Я их не «потрошил», и они легко выбрались из поставленной мною ловушки.
Я изготовил новые шесть копий на видео, чередуя эту работу с уходом за Мариной и уборкой квартиры. На обед я подогрел в микроволновке копченую семгу, и мы с Мариной закусили ею, сидя у телевизора с подносами на коленях.
Марина съела лишь половину порции. Она не могла оторваться от просмотра пленки, и ее волнение ощутимо нарастало.
– Едва ли мне захочется встретиться с этим Питером, – заявила она.
– Ты с ним уже встречалась, – напомнил я. – Он был в кожаном костюме мотоциклиста.
– А, да. Значит, это был он. – Она потерла колено.
Зазвонил мой мобильник. Я услышал голос Криса Бишера.
– Все улажено! – объявил он. – Статью поместят на первой странице. И вообще они мне очень многое позволили.
Он был возбужден до предела.
– Превосходно, – откликнулся я. – Ты хорошо поработал.
Прошло семь часов с тех пор, как мы покинули Ламбурн.
– Где Джульет? – поинтересовался я.
– Заперлась в номере отеля «Доннингтон Валли», – сказал он. – Пыталась позвонить на мой мобильный по меньшей мере пятнадцать раз, но я не отвечал. Она оставила сообщение, предупредив, что не желает видеть свое имя в статье. Поздновато спохватилась! – Он засмеялся. – Если она хотела удалить его с пленки, то должна была заявить об этом в самом начале, а не после вашей беседы.
– Она останется в отеле? – спросил я.
– А что бы ты сделал на ее месте? – удивился он. – Вряд ли она вернется к себе. По-моему, молодой Питер не обрадуется, увидев ее утром. Могу даже поручиться. Будь я в ее туфлях, то сидел бы в отеле и никуда не высовывался.
«В ее туфлях от Джимми Чу, – подумал я. – Молодой мистер Джордж тоже не придет в восторг, встретившись с ней».
– Ну ладно, – произнес я. – Теперь я знаю, что историю завтра напечатают в газете. И у меня есть другие кассеты, которые я отправлю по новым адресам.
– Да, – воспринял мою информацию Крис. – И… спасибо тебе, Сид. Наверное, я должен тебе пинту.
– И не одну, а несколько, старый хрыч.
Он засмеялся и отключился. В сущности, он был неплохой малый, но я и впредь не стал бы делиться с ним своими тайнами. Если только не желал бы прочесть о них в газете.
Какое-то время я упаковывал шесть видеокассет в широкие белые плотные конверты, а затем направился к Виктория-стейшн ждать газет. Убедился, что дверь прочно заперта, и попросил Марину не открывать ее ни при каких обстоятельствах, даже если кто-нибудь закричит, что в доме пожар.
В десять минут двенадцатого я заметил, как из фургона вытащили тюк с экземплярами «Памп». Его перевязали бечевкой, однако заголовок был ясно виден.
«УБИЙЦА» – прочел я крупную подпись под большой фотографией улыбающегося Питера Энстона. Художественный редактор явно обладал чувством юмора. Он выбрал старый снимок Питера в галстуке-бабочке и бархатном жакете для званого обеда, когда тот получал приз лучшего молодого наездника-любителя на ежегодном торжественном обеде с раздачей скаковых наград.