Билл, несомненно, знал не хуже моего, что, разрешая тренерам делать ставки на победу, руководство на скачках запрещает им ставить на проигрыш.
– Выходит, стюарды увидели на твоем счете только выигрышную ставку? – подытожил я.
– Черт возьми, ты прав, – согласился он.
– Как же ты ухитрился сделать в четверг ставку на проигрыш? – не понял я.
– Есть разные способы, – снова усмехнулся он.
Я стал прикидывать, большой ли шаг следует сделать от ставки на нездоровую лошадь, которая, скорее всего, проиграет, до ставки на крепкую и сильную, которая, однако, тоже проиграет из-за жокея, не пытающегося победить. И уже собирался задать Биллу этот ключевой вопрос, когда нас прервал гул моторов подъехавших к дому машин. Они притормозили перед дверью черного хода, и гравий заскрипел под их шинами.
– Кого это черти в такое время принесли? – удивился Билл, подвинулся и выглянул в окно.
Это была полиция.
И, в частности, главный инспектор Карлисл из глочестерширского отделения вместе с другими полицейскими, четверо из которых приехали в форме.
Билл вышел им навстречу к двери черного хода.
– Уильям Джордж Бартон? – осведомился главный инспектор.
– Да, это я, – сказал Билл.
– Я арестую вас по подозрению в убийстве Хью Уокера.
– Вы, должно быть, шутите, – не поверил Билл. Но они не шутили.
– Вам не надо ничего говорить, – продолжил главный инспектор. – Но вашей защите может повредить, если на допросах вы не упомянете о чем-либо, впоследствии подтвержденном в суде. Любое ваше высказывание может рассматриваться как свидетельство.
Билл ничего не ответил. Он просто стоял перед полицейскими с раскрытым ртом.
Но они еще не завершили все формальности.
В доме появился другой полицейский в штатском и повторно арестовал его, в этот раз по подозрению в махинациях на скачках. Те же самые права. Билл не слушал. Он страшно побледнел и выглядел так, словно вот-вот мог потерять сознание. И это наверняка случилось бы, не подхвати его под руки двое полицейских в форме. Крепко держа Билла, они повели его к машине.
Он оглянулся через плечо на меня, стоявшего в дверях.
– Передай Джульет, чтобы она покормила лошадей, – попросил он.
Полицейский записал его слова.
– Я побуду здесь до ее прихода, – обещал ему я.
– Она живет рядом, вниз по дороге. Проследи тут за всем, ладно?
– О'кей.
Его втащили в машину и увезли из дома, где остались семь полицейских.
– Это опять вы, мистер Холли. – Фраза инспектора Карлисла прозвучала как обвинение.
– А это опять вы, главный инспектор, – отозвался я тем же тоном.
– Что вас сюда привело? – насторожился он.
Я решил не говорить ему, что тоже пытаюсь найти убийцу Хью Уокера.
– Навещал друга, – коротко пояснил я. Полицейские начали один за другим входить в дверь.
– Что вы намерены здесь делать? – поинтересовался я.
– Будем обыскивать дом, – ответил Карлисл. – Поскольку мистер Бартон арестован, мы вправе провести обыск. И были бы вам очень признательны, мистер Холли, если бы вы сейчас освободили помещение.
«Могу поручиться, что были бы», – подумал я.
– Полагаю, что у мистера Бартона есть такое же право рассчитывать на присутствие своего друга во время любого обыска, и он, как вы слышали, просил меня постеречь вещи. Вот потому я и останусь.
– Как хотите, – без особого разочарования заметил инспектор Карлисл. – Но, пожалуйста, отойдите и не мешайте нам.
Вместо этого я принес из своей машины фотокамеру и сделал несколько мгновенных снимков полицейских, строго, по порядку обшаривавших дом. Карлисла, несомненно, раздражало мое присутствие. Он приближался ко мне и топал ногами всякий раз, когда вспыхивала камера.
– Неужели в этом есть необходимость? – спросил он наконец.
– По-моему, ваш обыск нуждается в подробном документальном сопровождении, – откликнулся я. – А значит, я вам помогаю. И после пришлю снимки по электронной почте.
– Вы не знаете, владел ли мистер Бартон оружием? – полюбопытствовал он. – В частности, 38-дюймовым револьвером.
– Нет, не знаю, вряд ли он у него имелся.
Мне было известно, что Билл никогда не покупал детям игрушечное оружие на Рождество или дни рождения. Он считал, что оно приучит их к жестокости. Я не мог себе представить, будто он хранил дома настоящее.
Когда в половине пятого у конюшен показались Джульет Бёрнс и остальные конюхи, работавшие в вечернюю смену, полиция забрала со стола Билла все компьютерное оборудование, уложила его в большие пластиковые пакеты и погрузила их в один из своих фургонов. Я сфотографировал полицейских во время упаковки тетрадей Билла с деловыми записями и отчетами. В этот момент в кабинет вошла Джульет.